Это притягательное выражение – "татарское иго"...

Господин Познер заявил о том, что «татарское иго» изолировало Россию от Европы. И, видимо, этот факт послужил причиной того, что Россия осталось "дикой", а Лермонтов уничижительно написал:
Владимир Познер


Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ.

Благо, есть татары, их можно во всём обвинить. Впрочем, это известная байка, сочинённая казёнными историками времён Романовых, которые сами олицетворяли «романо-германское иго» (по Н.Трубецкому). Именно со времени, когда к власти пришёл Пётр Первый и привёл в свой двор большое количество западноевропейских специалистов и сановников, и начинается бурное выстраивание новой идеологической конструкции.

Оно и понятно. Им надо было обосновать собственное высокое положение в государственной иерархии и прозападный вектор внешней политики монарха. Главная мысль, которую проводили варяги с запада, заключена в следующем: прошлое страны было тёмным и мрачным по причине того, что «проклятые татары-басурмане захватили власть в стране». Все беды-де от них. Романовская историография из кожи вон лезла, чтобы представить этих подданных «спасителями» и «учителями, которые несут свет просвещения в противовес восточному мракобесию».

Хотя во многом знать того времени была генетически тюркской. Даже мать Ивана Грозного Елена Глинская была крещённой-татаркой. Так же как и спасший страну от интервенции поляков в 1612 году дворянин Минин.

Именно Золотая Орда спасла Русь от покорения католической Европой, чего очень боялась православная церковь. Так как тюрки-мусульмане не ставили задачу рекрутировать славян в свою веру. А Ватикан такую цель ставил. И война с крестоносцами в 13-14 веках яркое тому свидетельство. Невский приветствовал власть Орды, ибо считал, что только она в состоянии сдержать натиск «католических вероотступников». Падение ЗО привело к интервенции со стороны Польши, Швеции в период великой смуты.

Стоит раскрыть ещё одну «страшную тайну». В основе государственной системы России, имперского мышления — лежала Золотая Орда, по историческим следам которой следовала и строилась империя. Да и двухглавый орёл, герб России, перекочевал не из Византии, а от Чингизидов. Древний источник под названием «Дафтаре Чынгыз наме» повествует о том,что двухглавый орёл (Икебаш Каракош) принадлежал роду Чынгыз хана, был его тамгой.


Монеты Золотой Орды.
На обратной стороне - двуглавый орёл.

Да и все известные евразийцы (Гумилёв, Трубецкой и др.), которых сейчас пытаются вмонтировать в официальную идеологию, всегда заявляли о восточном генезисе российской цивилизации.

В общем, «поскреби русского — найдешь татарина».

Как-то Жак Аттали, футуролог, советник президента Франции Миттерана заявил, что будущее будет полыхать в огне противостояния мирового кочевья и мирового города. То есть, повторяя сценарий мировой драмы, который длится тысячелетиями, архетипическим противостоянием двух типов сознания: земледельческого и кочевого. Все пророки дома Авраамова, начиная с самого патриарха, через Моисея до Мухаммеда (да благословит их Всевышний и приветствует) были кочевниками, а им противостояли могущественные языческие империи современности: Древний Египет, Древний Рим, Сасанидский Иран и другие сатрапии. Они олицетворяли собой бюрократический порядок, который был отражением принципа структурированного языческого хаоса.

Мировой город, то есть современная цивилизация материализма ещё свысока смотрит на рассеянный как свет, не сфокусированный проект мирового кочевья, искренне считая, что тот ему не соперник… Также технологически и бюрократически передовой, языческий Китай смотрел на «наивных тюрков», а в итоге оказался бессилен перед их натиском (и великая китайская стена не помогла, которая возводилась как защитный механизм от «буйных» соседей). Впоследствии тюрки создали величайшую цивилизацию мирового кочевья.


Руслан Айсин


Дух степняков до сих пор суровыми ветрами носится по просторам Большой Евразии, призывая своих потомков актуализировать себя в преддверии эсхатологической битвы накануне Великой смуты за право наследовать эти политические пространства. В тоже самое время Запад всё настойчивее в своих претензиях на евразийские просторы. «Вы наши, вы европейцы», словно гипнотическую мантру повторяют они нам долгие годы, подготавливая общественное мнение к внутренней интервенции. Не уж то опять помешать «новому крестовому походу Запада» под силу только кочевникам в лице внутрироссийских диаспор, которые сегодня унаследовали политический и цивилизационный ген кочевников прошлого?

А что до заявления Познера… то пусть вспомнит стихотворные строки великого поэта Серебряного века, своего соплеменника Александра Блока:

Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы,
С раскосыми и жадными очами!

Руслан Айсин, полиолог

Ко дню родного языка

Сегодня, 21 февраля, Международный день родного языка. Поздравляю с всех те, кто ценит язык матери и отца. Язык - это уникальное духовное достояние. Язык - это внутренняя кодировка, он ключ к пониманию мира.

По официальным подсчетам Французской Академии наук в настоящее время говорят на 2796 языках по всему земному шару. Но всего существует приблизительно 5-6 тысяч языков, 2796 действующих, остальные языки вымершие. Вы вдумайтесь, половина уже потеряна! Больше всего людей в мире говорят на китайском, испанском, хинди, английском, русском, португальском и арабском.
По данным ЮНЕСКО, татарский язык относится к 14 наиболее коммуникационным языка мира. Зная татарский, можно понять около 450 млн. носителей тюркской языковой группы. То есть он является ключом к десяткам языков родственных нам народов: от Дальнего до Ближнего Востока, от сурового севера Тундры, до южных степей центральной Азии.

Не забывайте свой родной язык, учите его. Забвение его - это оскорбление памяти наших предков, традиции, истории, генетической крови. Забыть родной язык - все равно, что забыть родную мать. Аморальней поступка трудно сыскать. Качество цельной личности определяется в том числе его отношением к родному языку, являющемуся сакральным символом этнической традиции. Всевышний в Священном Коране нам говорит,что создал нас народами,чтобы мы познавали друг друга. Значит этнос с его "багажом" ценностей - не искусственное образование, а органичный элемент процесса истории.

Не даром неформальным гимном татар считается ода родному языку великого поэта Габдуллы Тукая "Туган тел". Он как поэт, чувствовавший стук сердца своего народа, понимающий все его проблемы и чаяния, смог найти то невыразимое, глубинное, что является душой народа - его язык.

"Тел - иман ачкычы", гласит татарская поговорка. "Язык - ключ к вере". Так как он, так же как и вера в Бога, есть дарование Всевышнего. Дарование, которое дано только человеку. Язык - уникальный принцип торжества сознания, также данный человеку, чтобы он различал. Сказано ведь в Коране, что Аллах научил Адама (ас) именам, то есть системе распознавания и дешифровки бытия, холодного космоса действительности. Язык является зеркалом свидетельствующего сознания, которое находится в центре изолированного «Я». Ни у ангелом, ни у джиннов нет языка. Это исключительная прерогатива человека, как наместника, халифа, Бога на земле.

Поэтому язык это не просто коммуникативный механизм, это ещё и система, которая дарована Всевышним для понимания сути и утверждения божественных принципов здесь.

Руслан Айсин,
политолог

Метабогословие российского ислама

Ислам един, но многолик. Это весьма меткое выражение ректора Российского исламского университета Рафика эфенди Мухаметшина очень точно отражает фрейм того напряжения, которое существует в богословском дискурсе современных российских мусульман. Оно фиксирует наличие в нем двух смыслообразующих полюсов. С одной стороны, российские мусульмане ориентированы на духовное единство со всей мировой уммой, неотъемлемой частью которой они являются. В России у мусульман та же догматика, те же обряды, те же нравственные нормы, которые характерны для всего остального исламского мира. Они следует тем же вековым авторитетам, черпают мудрость из тех же религиозных книг, являются последователями тех же богословских школ, которые признаны во всем  мусульманском мире. И с этой точки зрения у нас тот же ислам, что и везде.

Однако с другой стороны, у отечественных устоев ислама есть своя особая специфика, которая отличает российских мусульман от их зарубежных единоверцев. Татары в исламе – не как турки и арабы. И данная разница хорошо видна на многих уровнях бытования нашей религии. Нельзя не констатировать, что единая традиция ислама, преломляясь сквозь призму российской действительности, обретает с течением времени здесь свое неповторимое своеобразие или, если воспользоваться вышеприведенной метафорой, свой уникальный российский «лик».

Живая пульсация единого, но все же российского ислама, прорывается в дискурсионный ландшафт нашей страны время от времени рядом концептов, которые стремятся зафиксировать и осмыслить данную бинарность. Так, в начале 2000-х годов социолог Сергей Градировский предложил вниманию общественности концепцию «русского ислама», которым он обозначил явление, лежащее на стыке исламской и русской культур. По мнению автора, находящий в данном пограничье русский ислам – это «русскокультурный» ислам, т.е. ислам, включенный в пространство русской культуры и русского языка и отвечающий интересам российского государства. Данный концепт был сформулирован автором в контексте поисков более широкого понимания русской идентичности и соответствующих задач политического проектирования. Поэтому он хоть отчасти и фиксирует духовные реалии отечественных мусульман, но все же оставляет в стороне весь тот огромный мир российского, прежде всего татарского/татароязычного, ислама, схватывая лишь вершину его айсберга – ту его часть, которая вклинилась в ткань русской/русскоязычной действительности.

Другая, более известная, терминологическая фиксация самобытности отечественного ислама принадлежит директору института истории АН РТ Рафаэлю Хакимову, который выступл с нашумевшей концепцией евроислама. «Кто ты, татарин?», «Где наша Мекка?» - в этих и других своих публицистических работах региональный академик сформулировал перед татарским сообществом вопросы, которые отражают интеллектуальные вызовы современности и в тоже время детонируют осознание уникальности его религиозной традиции. Ответом на эти вызовы должен стать, по мнению автора, реформированный ислам, или евроислам, призванный быть продолжателем обновленческого движения  среди татар, известного под названием джадидизма. Сам автор не сформулировал четкого определения евроислама. Но как видно из его текстов, под ним подразумевается ориентированный на национальные интересы татар либеральный ислам, разделяющий ценности европейской культуры, прежде всего право на свободомыслие. При этом данный концепт стал не столько результатом глубокого исследования духовных реалий российских мусульман, сколько выступил, скорее, продуктом идеологического конструирования со стороны бывшего политического советника казанского кремля. Тем не менее, он терминологически цементирует уникальное своеобразие российского ислама.

Другими понятиями, указующими на неповторимость отечественной традиции российских мусульман, стали такие понятия как «татарский ислам» и «традиционный для России ислам», которые активно используются в последнее время, однако концептуально фактически не проработаны.

Таким образом, можно констатировать, что российский «лик» ислама так или иначе фиксируется общественным сознанием. При этом отдельные аспекты этой самобытной религиозной традициии даже изучаются в рамках различных гуманитарных наук: истории, религиоведения, социологии, социальной философии, этнографии и других. Однако отечественная школа мусульманского богословия осталась в стороне от этого когнитивного процесса: она либо пропагандистки отрицает реальное существование данного феномена, либо дальше его формальной фиксации не идет. При этом в обоих случаях за существующим формально-терминологическим маркированием мы не находим глубокого богословского осмысления этого понятия, что становится питательной средой для всевозможных спекуляций в данной связи.

Возникает вопрос: каким должно быть богословское осмысление самобытности исламской традиции татар? Прежде всего, необходимо понимать разницу между научно-светским и религиозно-богословским подходами к пониманию природы и предназначения  религиозной традиции. С научной точки зрения, она рассматривается как результат социальной практики человека и как регулятор общественных отношений. Другими словами, религия создана человеком и выступает условием его деятельности. С точки зрения же богословия, религиозная традиция понимается как данность божественного происхождения, которая нацелена на духовное преображение людей. Иначе говоря, религия дана Богом, чтобы возвратить человека к Богу. Эти рамки и задают разность подходов, т.е. методологию, в изучении данного явления.

Однако более сложным представляется вопрос о соответствующем предмете богословской рефлексии? К чему должно быть приковано здесь наше внимание? Представляется, что вряд ли ответ можно найти, отслеживая лишь историю религиозных институтов татарского народа. Это может нам дать некое представление о динамике внешних форм отечественного ислама, но не о сути этого явления. Не стоит большие надежды возлагать и на специфические региональные народные обычаи, обряды и верования, интересующие прежде всего этногорафов, поскольку они играют лишь периферийную роль в религиозной традиции татар, хотя часто и являются следствием ее особенных черт. Ключ к пониманию уникальности отечественного ислама вряд ли можно полностью найти и на содержательном уровне догматического мусульманского богословия, распространенного в нашем регионе, поскольку оно часто декларирует те же религиозные постулаты, что и во всем исламском мире.

Ответ на поставленный вопрос, как мне кажется, следует искать несколько глубже. На уровне глубинных фреймов и концептов, которые лежат в основании религиозной традиции татарского народа и собственно формируют ее уникальный уклад. Именно поэтому для обозначения данных поисков уместно использовать термин «метабогословие».

Слово «мета» в смысле универсального рефлексивного маркера появилось в истории  достаточно случайно. Согласно известному преданию, когда ученики Аристотеля приводили в порядок все его сочинения, то 14 книг с рассуждениями о первых причинах, были помещены после трактатов о физике и обозначены как «метафизика», т.е. то, что следует за физикой. В истории философии термин «метафизика» закрепился за наименованием учения о сверхчувственных принципах и началах бытия. А сам маркер «мета», обозначающий  в древнегреческом языке «вслед», «за», «после», «через», стал использоваться для обозначения перехода на уровень, предполагающий, прежде всего, внимание к основаниям, к первоосновам, истокам. При этом «мета» может пониматься и в различных метарассуждениях не только как погружение в глубины первоначал и исходных оснований, но и в более широком, формальном, смысле, знаменуя собой простой выход на рефлексивный уровень осмысления деятельности и ее объектов. В современной терминологии элемент «мета» в именованиях используется также для обозначения неких систем, которые, в свою очередь, служат для исследования или описания других систем. Эти первые системы и именуются метасистемами.

С точки зрения сказанного, метабогословие предполагает осмысление глубинных основ религиозной традиции, ее исходных концептов, тех внутренних фреймов, которые составляют ее духовный геном. Однако важно понимать, что российский ислам практически не рефлексировал себя в таком срезе и потому сами эти концепты не лежат на «поверхности», а имплицитно «растворены» в недрах религиозной традиции, что в ряде случаев делает невозможным привычный концептуальный анализ, призванный конкретизировать содержание уже существующих концептов. В ситуации, когда исходный фрейм, порой, даже не артикулирован для решения поставленных задач уместнее говорить об экспликации базовых концептов религиозной традиции татар.

Первичный богословский анализ позволяет сделать вывод о том, что в основании традиционного ислама у татар стоят три базовых концепта: разумность, миролюбие и духовность. Они и должны стать предметом интереса метабогословия российского ислама. Особого богословского осмысления требует и институт Духовного управления мусульман, а также махалли, как способы самоорганизации российской уммы, существенным образом повлиявшие на их религиозную ментальность.

Разработкой этих вопросов активно занимался Валиулла хазрат Якупов. Не задолго до своего ухода из земной жизни, мы обсуждали с ним возможность формализации богословского наследия отечественной традиции ислама. «Нам нужно разработать “Символ веры” традиционного ислама татар», – говорил он об этой сверзхзадаче. Хазрат сам много писал на эту тему. Но, к сожалению, не успел довести свою работу до построения целостной, систематизированной богословской системы. Наш нравственный долг – завершить начатое им. Это будет данью уважения не только его памяти, но памяти всех наших предков, веками верой и правдой служивших исламу, и сумевших сохранить его для нас, своих потомков.


Первый заместитель муфтия РТ
Рустам Батыр

Разводка мусульман

В последние годы мусульманская умма столкнулась с осознанной, планомерной и широкомасштабной провокацией, направленной против фундаментальной основы Ислама, главной  истины, на которой держится вся наша жизнь. В публичном пространстве систематически осуществляются информационные вбросы, закрепляющие в массовом сознании убежденность, что основополагающий постулат Ислама «Нет бога, кроме Аллаха» есть нечто ужасное, террористическое. Делается это руками некоторых мусульман – тех, кого на самом деле цинично используют в большой геополитической игре. Речь идет о политической партии «Хизб-ут тахрир». Всем известно, штаб-квартира этой организации находится в Лондоне. Правда, этот факт по понятным причинам ее члены не любят особо афишировать. Но его важно знать, ибо в понимании того, откуда тянутся ниточки управления данной организацией и лежит ключ к осознанию ее истинных целей.

«Хизб-ут тахрир» – политическая партия. Другими словами, это группа людей, которая борется за власть, то есть, по сути, за различные должностные кресла. Естественно, этого никто и нигде давать им не собирается. Тахрировцы нужны своим хозяевам совершенно для других целей. Одна из них – создание социальной напряженности, ненависти, аккумулирование и тиражирование протестных настроений в различных странах. Поэтому им надо убедить всех любыми способами, что притесняют мусульман и что идет борьба с Исламом. Данную роль ХТ-шники отрабатывают в полной мере, чем создают постоянную головную боль и российскому обществу, и государству. Меня, как и многих мусульман, волнует еще другое. А именно то, что руками «Хизб-ут тахрир» наносится мощный дискредитирующий удар по центральной идее Ислама, выраженной в тахлиле: Ля иляха илля Аллах – «Нет божества, кроме Аллаха!»

Все мы с вами были свидетелями, как ХТ-шники размахивали знаменами с этими святыми словами над головами возбужденной толпы, как такие флаги украшали автомобильные колонны, встречающие освободивших из мест лишения свободы заключенных за создание ячеек «Хизб-ут Тахрир» и так далее. Что происходит в результате? Тоже, что в свое время случилось и со свастикой.

Свастика – это широко известный символ «卐», крест с загнутыми концами, название которого происходит от санскритского свасти, что значит «приветствие», «пожелание удачи», «благоденствие». Свастика на протяжении уже нескольких тысяч лет использовалась многими народами мира. Даже в исламской каллиграфической традиции мы также встречаем этот рисунок, которым мусульманские зодчие нередко украшали стены мечетей. Однако в XX веке крестик с «вращающимися» концами получил известность как символ нацизма и гитлеровской Германии. И теперь в нашем сознании свастика устойчиво ассоциируется исключительно с гитлеровским режимом и его фашистской идеологией. И потому многие люди в наши дни, увидев в орнаменте мусульманских или христианских храмов данный рисунок сильно удивляются и считают его каким-то нелепым недоразумением.

Увы, но нечто подобное пытаются сотворить и с тахлилем. Сегодня из-за действий тахрировцев многие перестают воспринимать эти святые слова единобожия как главные слова Ислама, как основу его религиозной проповеди. Тахлиль стремятся превратить в элемент экстремистско-политического дискурса. Не секрет, что ХТ-шники не чураются вести политическую агитацию в стенах мусульманских храмов, нагло прикрываясь при этом авторитетом Ислама и злоупотребляя доверием верующих. Члены «Хизб-ут тахрир» красуются перед неосведомленной публикой исламскими знаменами и громкими лозунгами, действуя как самые тривиальные политиканы. В результате, когда полицейские за буйный нрав, скандальные высказывания и откровенные провокации увозят их в автозаках, ХТ-шники выставляют это как борьбу с Исламом, как борьбу с единобожием, слова которого они пишут на своих флажках и флагах.

Важно, чтобы все общество, и мусульмане как его неотъемлемая часть понимали, что к Исламу это не имеет абсолютно никакого отношения, ибо священные слова единобожия используются здесь лишь прикрытия. И если завтра ХТ-шники будут разжигать ненависть к несогласным с ними, устраивать несанкционированные митинги с флагами, на которых будет изображен, скажем, попугай, радуга или герб Зимбабве, полицейские точно также будут заламывать им руки и привлекать к ответственности. И что на этом основании мы станем делать выводы, что у нас идет борьба с попугаями и многоцветной радугой?

 «Хизб-ут тахрир» – это партия, которая в нашей стране не сделала абсолютно ничего, чтобы улучшить жизнь простых людей. Они не берут на себя ответственность в реальных делах и способны лишь на критиканство и громкие пиар-акции. Но вот чего они смогли добиться, так это массового неприятия главных слов ислама «Ля иляха илля Аллах» и ассоциирование их с символом жесткого и агрессивного экстремизма, подобно фашистам, которые в своем время присвоили себе свастику и фактически поставили на нем крест в общемировой культуре.

Многие люди не верят в закулисных кукловодов мира. Но если посмотреть на поступки и результаты «деятельности» тахрировцев глазами политтехнологов из Лондона, не любящих Ислам и боящихся мусульман, то мне становится понятно, что они планомерно, усердно и в большинстве своем на самом деле неосознанно отрабатывают задачу посеять недоверие к Исламу. Обидно, что мы, мусульмане, иногда и ведемся на такие разводки. Однако, слава Всевышнему, «Хизб-ут тахрир» – всего лишь маргиналы. А значит наша умма Ислама, инша Аллах, под покровительством Всевышнего, а не туманного Альбиона.


Первый заместитель Муфтия РТ
Рустам Батров

ЗОЛОТАЯ ОРДА И СТЕРЕОТИПЫ ОБЫВАТЕЛЯ

После просмотра фильма «Орда» я пришел к мысли, что авторы делали акцент в нем на невежественность, тупость и примитивизм завоевателей, а татар старались показать эдакими жестокими изуверами, совершавшими немотивированные убийства русских просто потехи ради. Все ордынцы вымазаны одной черной краской. Ни одного нормального человека. Но ведь и волчица своего волчонка любит. Но ордынцы никого и ничего не любят.

Зато все русские показаны очень набожными, почти святыми, вечно молящимися. Одна сплошная белая краска. Это говорит о том, что как произведение искусства этот фильм не состоялся. Но как пропагандистская агитка для поднятия русского патриотического духа он вполне сойдет.

Помню, в детстве смотрел много сталинских фильмов об Отечественной войне. Немцы там всегда показывались грубыми, тупыми остолопами, вечно играющими на губной гармошке и жующими шпик из консервных банок. А вот находчивый и умный русский солдат нападал на какой-нибудь немецкий пост и один уничтожал несколько десятков этих тупарей. Мальчишки в кинозале визжали от восторга.

В 80-е годы появился фильм «17 мгновений весны». И там появился умный и обаятельный гестаповец Мюллер, стали понимать, что немцы уж не такие тупые, раз дошли до Сталинграда. Более того, некоторые внуки тех, кто воевал с фашизмом, сами стали русскими фашистами (скинхедами) и подражают во всем немцам той эпохи.

То есть, я хочу сказать, что на сегодня в своих представлениях о Золотой Орде, вообще о кочевниках, деятели русского искусства руководствуются, как и масса обывателей, примитивными стереотипами.

Конечно, это – русская правда об Орде, так они ее понимают, и это их право, мы не можем заставить их думать иначе. Нам, просто, надо представить нашу татарскую правду об Орде. Пусть Татарстан создаст фильм, под названием «17 мгновений Орды», где будут созданы образы этаких ордынских умниц и обаяшек типа Мюллера, которым станут подражать даже русские мальчишки. Вот это был бы наш ответ Чемберлену.

В чем же была сила ордынцев, как же они смогли завоевать полмира, раз они были такими тупыми?

Пришло время развеять мифы о кочевых народах как о невежественных варварах, которые все завоевывали как саранча своей многочисленностью и жестокостью.

Начнем с того, что началом всех начал в человеческой цивилизации считают Шумерию. Но язык шумер наполовину тюркский и известно, что шумеры состояли из двух народов, один из которых пришел в Междуречье Тигра и Ефрата с северо-востока, то есть, из казахстанских степей. 
Возьмем египетских фараонов, все они имели монголоидные черты лица. Рассмотрим финикийцев, якобы семитов, которые первыми изобрели звуковое письмо. Египтяне называли их азиатами и финикийцы на египетских барельефах выглядели более монголоидно, чем сами монголы. Так что начало всех начал лежало где-то в Азии. Азиаты лишь передали свои навыки семитам, африканцам и арийцам.

Последние исследования показывают, что пратюрки изначально не были исключительно кочевым народом. Их изначальный ареал были лесостепные просторы Южного Урала, предгорья Алтая, Северный и Центральный Казахстан. Климат в 5-ом тысячелетии до н. э. в этих районах не был засушливым как теперь. Тогда тюрки занимались там земледелием, скотоводством, а в городах-укреплениях, сделанных из дерева и глины, они занимались металлургией и кузнечным делом.

Учитывая тот факт, что антропологически современные тюрки относятся как к европеоидной, так и к монголоидной расам, возможно, все они генетически не относятся к одному какому-то предку, а эта их общность возникла благодаря общему очень развитому  тюркскому языку, культуре и единому государству.

О том, что когда-то тюрки были оседлыми, говорит то, что все основные термины по земледелию, названия сельскохозяйственных культур, орудий труда, названия металлов, слово «город-крепость» (кала), названия многих деревьев имеют чисто тюркское проис-хождение. Тюрки первыми в мире одомашнили лошадь, стали выплавлять медь, бронзу, чугун, железо, булатную сталь. В связи с этим, мне думается, что самоназвание казахов «казак» на тюркском означает «рудокоп», так как в тюркском языке есть глагол «казмак» (копать), отсюда «казак» - «вонзающийся во что-то». Например «гвоздь» по-татарски в некоторых диалектах тоже будет «казак». Отсюда название казахского города Джезказган, что означает «Рудник, где копают медную руду».

Тюрки раньше финикийцев создали руническое звуковое письмо, затем они создали уйгурское письмо, которое подарили монголам во времена Чингисхана.

Все это они совершили благодаря одомашниванию и приручению лошади. Благодаря ей они стали общаться и обмениваться знаниями на громадных территориях как со своими соплеменниками, так и с чужими племенами. Это дало им громадную фору в развитии.

Ведь почему Хомо Сапиенс (Человек разумный), придя в Европу и живя бок о бок с неандертальцами в течение 30 тысяч лет, вышел победителем, а неандертальцы исчезли как вид? Потому что Хомо Сапиенсы все между собой имели связь и обменивались информацией, а неандертальцы жили замкнутыми общинами и не общались между собой на Европейских просторах. Так что, если мы хотим выжить, нам нужно больше общаться, обмениваться передовым опытом друг с другом.

Затем климат в ареале их обитания стал засушливым, сочных трав в одном лишь месте, где они проживали, стало не хватать, и тюрки все больше и больше начинают кочевать в поиске хороших трав. Потом и вовсе некоторые народы переходят на чисто кочевой образ жизни, особенно летом. Но они имеют и постоянные зимние стоянки.

Так что начало начал всей цивилизации находится в северной Азии.

Что же касается пассионарности, связанной якобы с солнечной активностью, то она мне кажется мало убедительной. Просто родственные племена устают от взаимной вражды, войн друг с другом за территории, затем они объединяются вокруг сильного лидера и решают, что надо всю эту энергию направить во вне, на другие народы. В средние века – это было вполне нормально. Все, у кого хватало сил, занимались этим. Кроме жестокой воинской дисциплины у кочевников была система военной демократии. Сословность и племенная иерархия уже не играла прежней роли. Человек оценивался лишь насколько он хорош как воин или администратор. Был великолепный социальный лифт для каждого. Присутствовала и определенная социальная справедливость. У каждого возникала цельность натуры, каждый ощущал себя творцом истории, каждый жил в единстве мысли, слова и дела. Вот именно этот дух равных возможностей и ощущения себя творцом своей судьбы и судьбы своего народа делало людей и народы пассионарными. Этим духом пронизаны тюркские эпитафии времен Великого Тюркского Каганата. На мой взгляд, именно этот фактор, а не чисто военный, делал кочевников непобедимыми.

Ведь все старые империи, которые они захватили, были пронизаны сословностью, социальной несправедливостью, отсутствием перспективы для простого человека, войска были наемными, аристократия была развращена праздностью и неконтролируемой властью.

Кстати, арабы времен Мухаммеда также испытывали подобный подъем, и каждый араб обладал цельностью натуры. Сам Мухаммед считал, что слова не должны расходиться с делами. Дело в том, что главными соперниками в борьбе за души людей у Мухаммеда были доисламские поэты-кахины (своего рода прорицатели). Он говорил о них: «Разве ты не видишь, что они по всем долинам бродят и что они говорят то, чего не делают» (Коран: 26 – 225, 226).

Пассионарность древних греков начального периода также объясняется идеей равенства и справедливости. Все зависело только от самого человека. Нельзя было стать главою полиса-государства по блату или, благодаря богатому папаше. Главой мог стать лишь мужчина, выигравший олимпийские игры в честной борьбе на глазах у всего народа.


Кочевники первыми придумали военное ноу-хау следующего характера. Оно нашло свое отражение в татарской поговорке: «Сул кул турый, унг кул урый, урта кул ук ата» («Левый фланг рубится с противником саблями, правый фланг окружает его с тыла, а средняя часть войска обстреливает противника из луков»). Эта стратегия стала возможна благодаря большой маневренности тюркской конницы, и большим открытым пространствам, которых не было в Европе. Тевтонские рыцари еще в XIII веке пешим строем тупо ходили в лобовую атаку «свиньей», и это было самым высшим достижением европейского военного ума.

Далее представим вооружение кочевника. Короткие луки кочевников имели дальность стрельбы более 275 м. В то время как у европейцев той эпохи лук стрелял на 80 – 100 метров, не более. У каждого всадника было примерно по 60 стрел двух видов: легких, дальнобойных, и стрел с тяжелыми наконечниками для ближнего боя. Всадник также был вооружен саблей, топориком, кинжалом, привязанным к руке, и щитом. Непромокаемая седельная сумка, в которой лежали чистая одежда, рыболовные крючки, леска, котелок и кожаные фляжки, могла быть закрыта и использована при переправах через реки.

В походе рядом с некоторыми всадниками (провиантная служба) скакали еще небольшие табуны свободных от воинской службы лошадей, которых использовали для еды в пути. Своего рода движущиеся с войском живые холодильники с мясом.

Степняки успешно действовали против пехоты. Они могли исчезнуть, как мираж, а могли закрыть ордами горизонт. Лишь в лесу и гористых местностях их умение воевать давало сбои.

Чтобы понять, как функционировали степные государства, возьмем в качестве примера империю Чингисхана и его преемников. Чтобы создать империю и управлять ею, Чингисхану было необходимо тесно сплотить исключительно мобильные кланы в единую армию и создать единую систему управления. Старые племенные связи были забыты ради такой политической системы, в которой власть исходила из центра и где каждый знал свое место. Роды были разделены на группы, состоящие из трех уровней и построенные по десятичному принципу: десятки, сотни и тысячи. Ни один род не мог переселиться в другое место без разрешения. Основной целью завоеваний был захват добычи.

Чтобы записывать указы и собирать налоги, у Чингиса были ученые писцы, которые использовали уйгурское (тюркское) письмо для создания монгольской письменности. Связь в государстве поддерживалась личной 10-тысячной охраной хана. Из этих людей набирались так называемые «всадники-стрелы», из которых состояла конная курьерская служба. Каждый курьер мог покрыть за день до 160 км, меняя лошадей примерно через каждые 40 км. Таким образом какой-нибудь указ хана мог дойти из Пекина до Венгрии за два месяца.

Чингисхан решал проблемы древней межплеменной вражды, существовавшей у монголов, пользуясь нормами традиционного права и дополняя их новыми установлениями. «Каждый, кто побежит с поля боя, будет казнен, — постановил Чингис, — за исключением тех случаев, когда проводится общее отступление».

Воровство каралось смертной казнью. Прелюбодеев обоего пола ждала смерть.

За богохульство в любой религии и осквернение поступками храмов – также смерть.

В фильме «Орда» Сарай  показан как чисто татарский город, а в действительности по составу населения он был интернационален и громаден, своего рода мегаполис средневековья.

Например, русские князья, приезжавшие за ярлыками на княжение, с их приближенными, русские купцы и многочисленные русские ремесленники составляли в Сарае обширную колонию. Поэтому еще в 1261 году была учреждена особая Сарайская православная епископия. Имелся в Сарае и православный храм. При Берке-хане (1209-66), преемнике хана Батыя, государственной религией становится ислам, что существенно усложнило положение православного населения Орды.

Арабский путешественник XIV века Ибн-Батута писал: "Город Сарай-Берке [один] из красивейших городов, достигший чрезвычайной величины, на ровной земле, переполненный людьми, красивыми базарами и широкими улицами. Однажды мы поехали верхом с одним из старейшин его, намереваясь объехать кругом и узнать объем его. Жили мы в одном конце и выехали оттуда утром, а доехали до другого конца его только после полудня... и [все] это сплошной ряд домов, где нет ни пустопорожних мест, ни садов. В нем тринадцать мечетей для соборной службы; одна из них шафийская. Кроме того, еще чрезвычайно много [других] мечетей. В нем [живут] разные народы, как-то: Монголы это [настоящие] жители страны и владыки ее; некоторые из них мусульмане; Асы, которые мусульмане, Кыпчаки, Черкесы, Русские и Византийцы, которые христиане. Каждый народ живет в своем участке отдельно; там и базары их. Купцы же и чужеземцы из обоих Ираков, из Египта, Сирии и других мест живут в [особом] участке, где стена окружает имущество купцов" (Не напоминает ли это вам, дорогие читатели, современную Москву?).

С другой стороны, если по фильму, все татары тупые и дикари, а русские - цивилизованные и такие духовные, то почему тогда вся значимая русская терминология в торговле, в денежных операциях, в военном и административном деле, в сфере градостроительства и даже культуры и языка – тюркского происхождения. Это говорит о том, что у русских до прихода к ним тюрко-татар вообще не было представлений о многих элементарных вещах. Эти вещи  и понятия пришли к ним от тюрок.

Например в сфере денег: деньга (от тат. «тэнкэ» - монета), алтын (от тат. «золото»), сумма (от тат. «сум» - название денежной единицы), казна (от тат «хазинэ» - хранилище).

В сфере торговли: базар (по-русски «рынок»), биржа (от тат. «алыш-биреш» - торговля, взаимный обмен), товар (от тат. «мал-туар» - скот), товарищ (от тат. «туар ише» - напарник, имеющий товар), барыш, барыши (от тат. «барыш» - приход, прибыль).

В военном и административном деле: полк (от тат. «булик» - отдел, отделение), ура! (от тат. «окружай», а также второе значение «бей»), тьма (войска) от тат. («тюмен» - войсковое подразделение из 10000 воинов), казак (от тат. «качак» - «беглец» от помещика), караул (от тат. «карау» - смотреть), лошадь (от тат «алаша ат» - иноходец), конь (от тюркск. «кюн» - крылатый конь, олицетворявший солнце), чисто славянское название лошади – «кляча», сабля (от тюркск. «saplama» - стержень, штык), меч ( от тюркск. «бичу» - резать, «пычак» - нож), щит (от тат. «читэн» - изгородь, заграждение). А также военные термины: улан, есаул. Атака (от тюркск. «атмак» - бросить, броситься), атаман (от тат. «атамын» - «я – отец», боярин (от тюркск. «буюран» - приказывающий).

В градостроительстве: кирпич (от тюркск. «кир» - грязь, земля, глина; «кир пишу» - разогревание, обжиг грязи или глины), кремль (от тюркск. «кирам» - обожженный кирпич красного цвета, отсюда «кирамлы» - здание из подобного кирпича; сравните –тур. «keramit» - красная черепица), хоромы (от тюркск. «курум» - постройка), майдан (от тат. «майдан» - площадь), конек (крыши) от тюркск. «кюн» - солнце).

В сфере культуры и языка: Окончания русских фамилий «-ов, -ев, -ин» и названия русских городов на «-ов, -ев» имеют тюркское происхождение. В тюркских языках слова «ов, ев» (в совр. тат. «ой») имеют два значения: 1. дом, поселение; 2. семья, род. Например, по-тюркски «кый ев» означает «Крайнее или пограничное поселение». Это – современный город Киев. Действительно, он находился на самой западной границе Хазарского каганата. Название поселения Азов означает: Аз + ов, то есть, поселение, где жил род (народ) Ас.

«Иван ов» означало «семья Ивана, то есть, Иванов», так возникли русские фамилии. Фамилия «Дубин», например, образовалось от рода, который назывался «Дуб», а «ин» - это тюркский аффикс принадлежности, то есть человек, принадлежащий роду «Дуб».

Слово «писать» (от тат. «бизю» - украшать что-либо узорами), книга (от тюркск. «кунник» - изделие из листов кожи, на котором писали знаки и буквы), суд (от тюркск. «сюз» - слово, отсюда «судить да рядить, судачить», а также слова «судья, сударь, государь, государство»), суть, сущность ( первоначально, видимо, были слово или слова, формулирующие основу какого-либо явления), об этом говорит русское выражение «У него нет ни сути, ни рядни», то есть человек говорит невнятно, не может сформулировать чего-то главного. Чисто славянский корень для этих понятий – «рядить, речь, изрекать». Слово «слово» (от тюркск. «сюйлэу, suylev» - говорить, рассказать».

Слово «бог» от тюркск. «буга, бога» - солнечный бык, которому когда-то поклонялись пратюрки. Слово «алтарь» (от тюркск. «ал тэре» - алый, то есть солнечный крест).

Слова «стакан» и «истукан» (от тюркск. «эчти кан» - выпил кровь; древние тюрки-язычники ставили в лесу столб из дерева или камня и ставили на него в качестве жертвоприношения сосуд с кровью. Этот столб позднее стали называть истуканом, а сосуд с кровью, который ставился на него – стаканом.

Теперь, дорогие читатели, давайте, хотя бы схематично проследим тот путь культурной эволюции, который прошли так называемые «варвары», покорившие Русь.

Последние находки тюркских рунических знаков, найденных в Казахстане, относятся к VIII в. до н. э.

Махмуд Кашгари (XI в., государство Караханидов) – выдающийся тюркский филолог-диалектолог, создавший Словарь тюркских наречий со множеством литературных образцов.

Тюркский поэт и мыслитель Юсуф Баласагуни (XI в.) – автор большой поэмы «Ку-тадгу Билиг» (Благодатное знание).

В эпоху же Золотой Орды творили такие выдающиеся писатели и мыслители как Котб, Хорезми, Хисам Катиб, Сейф Сараи, Ахмет Ургенчи, Берке Факыйх.

Для характеристики развитости тюркской мысли того времени приведу лишь один пример. Дело в том, что поэт на Востоке считался человеком энциклопедических знаний, мыслителем. Выше упомянутый поэт Сейф Сараи (1321 - 1396) в своем произведении «Сухайль и Гульдурсун» как бы невзначай, как о совершенно естественном явлении, пишет, что девушка – героиня поэмы – крутится около своего возлюбленного, как Земля во-круг Солнца (Гюнеш гэрдиндэ йюргэн йир тик).

Напомним, что это XIV век. В Европе только спустя 200 лет пришли к подобным научным открытиям. Джордано Бруно (1548 – 1600) за это открытие поплатился жизнью.

О высоком материальном и интеллектуальном уровне тюрков Казанского ханства как наследницы Золотой Орды в середине XVI века говорят следующие строки из поэмы Мухамедьяра «Тухфаи Мердан» (Дар мужей) (1540 г.):

«Удивительно то, какими людьми переполнен город (Казань),
Это – поэты. И стар и млад, все стали поэтами!»

Действительно, в нищей стране не до поэзии. Значит, уровень жизни был очень высоким. А вот были ли поэты на Руси Ивана Грозного, что-то не припомню.
Дело в том, что на Руси, начиная с XI века развивается в основном переводная религиозная литература с греческого и второй жанр – это исторические летописи. Литература в современном понимании появляется очень поздно. Например, авторская поэзия - лишь в первой половине XVIII века. Тогда появляются такие поэты как Феофан Прокопович, Василий Тредиаковский, Антиох Кантемир.

На Руси первая устная поэзия была тесно связана с фольклором и песнями скоморохов, с которыми церковь жесточайше боролась как с проявлениями язычества, отсюда и позднее появление авторской поэзии. Видимо, когда Петр I  пообломал рога религиозным фанатикам, тогда и появились первые авторы.
Так и поразительно гуманное отношение ордынцев к покоренной Руси. Эта гуманность ярко проявляется, когда начинаешь ее сравнивать с теперешним отношением Москвы к республике Татарстан. Во-первых, налог на Русь составлял всего 10 % от всех доходов. Ордынцы не поселялись на русских землях, а жили в степях. Они не вмешивались в культурную, духовно-религиозную жизнь Руси. Церковь была освобождена от налогов, за любое оскорбление церкви полагалась смертная казнь. Орда способствовала объединению Руси под властью Московского княжества, тем самым объективно помогала формированию русской народности, которая уже отдалялась от украинцев и белорусов.
Теперь сравним это с поведением Москвы в отношении покоренных ею народов на примере казанских татар. Русские массами поселились на татарских землях. Современный налог Москвы на Татарстан составляет около 85% от всех доходов. После завоевания Казани и до Екатерины. Второй мечети постоянно разрушались, население насильно крестили. Даже современная так называемая «демократическая» Россия бесцеремонно регламентирует нашу внутреннюю культурную, языковую и образовательную жизнь.

В чем конкретно это выражается? Дело в том, что, несмотря на то, что ст.6 Федерального Закона "Об образовании" формально признает право на обучение на родных языках, но создание национальной (нерусской) системы образования, то есть, неотъемлемой части национально-культурной автономии, в путинской России невозможно.

Принудительная русификация коренных нерусских народов юридически обеспечена и законом о языках народов России, который обязывает все народы иметь свои алфавиты строго на основе кириллицы, и печально известным 309 законом, который убил региональный компонент образовательной системы, и Постановлением кассационной коллегии Верховного Суда РФ по делу Камаловой, по которому ЕГЭ возможен только на русском языке.

На мой взгляд, примеров достаточно, чтобы думающий читатель понял, где нужно искать действительное варварство, и не клюнул на дешевую поделку типа фильма «Орда». Подобные кинематографисты, сами, будучи невежественными в области истории, своими поделками плодят еще миллионы себе подобных невежд. Не случайно, видимо, даже научный консультант по истории Золотой Орды, русский по национальности, в знак протеста против такого искажения истории со стороны сценариста и режиссера фильма, был вынужден покинуть этот проект уже в ходе съемок фильма.  
Думаю, что эта статья хотя бы немного, но разрушит устоявшиеся косные и вредные стереотипы, распространяемые подобными фильмами.

Рафаэль Мухаметдинов,
канд. истор. наук

А судьи кто?

В Башкортостане своеобразная судебная система. Нет, она не отличная от тех, что существуют в других регионах страны. Она ровным счётом такая же: является производным от исполнительной ветви власти и не представляет из себя самостоятельного субъекта политики, какой должна быть по идее.

Башкортостан наряду с Оренбургской областью выбраны кураторами внутренней политики в качестве тех регионов, где в судебном порядке выносят решение о запрете мусульманской литературы. Причём под «табу» попадают казалось бы совсем лишённые политического контекста книги суфийских учёных о духовности или, например, сборник молитв «Крепость мусульманина», который есть, наверное, в каждой третьей мусульманской семье. Такое ощущение, что идеологи этого процесса руководствуются принципом: чем больше запретим, тем лучше. Всё, что касается исламского вероучения априори является потенциально «экстремистским» материалом.

Так почему же выбраны Башкирия и Оренбургская область? Думаю, именно потому, что здесь проживает большое количество коренных мусульман из числа татар и башкир. Это территории внутрироссийского исламского ареала, здесь ещё до революции 1917 года располагались самые известные медресе (Уфа, Оренбург, Бугуруслан). С этих мест Разин и Пугачёв рекрутировали в свои ряды притесняемых царским правительством мусульман. Имена муллы Батырши, который был пленён после разгрома своего отряда и пал в застенках тюрьмы шахидом, бесстрашно накинувшись с голыми руками на тюремных надзирателей, видного борца против притеснения мусульманского населения Поволжья Салавата Юлаева, известны многим. Важно и то, что антиисламские решения суды выносят как бы формально принадлежа к мусульманскому географическому и демографическому ареалу, как бы не из Москвы, не из центра…

Только вот запрет литературы всегда и во все времена возрождал бурный всплеск интереса к ним. Лучшей рекламы трудно придумать. А ещё в нашей стране существует стойкое убеждение, что если власть запрещает или преследует по идеологическим мотивам — значит правда на стороне тех, кого судят.

Руслан Айсин, политолог

ХИДЖАБ – ДЕЛО ТОНКОЕ, ИЛИ ПОЧЕМУ В РОССИИ ИГРА В ХИДЖАБОФОБИЮ ОЧЕНЬ ОПАСНА?

В последние годы в западной Европе, и не только, наблюдается неприятие этого атрибута одежды мусульманки со стороны христиан. Во Франции, например, хиджабам объявили просто настоящую войну. На мой взгляд, у этой кампании разнузданной хиджабофобии торчат громадные уши исламофобии и дискриминации мусульманок по религиозному признаку.

Глядя на Запад, начали шевелиться и наши российские доморощенные хиджабофобы.

Что же такое хиджаб? Хиджаб (араб. - покрывало) в исламе - любая одежда (от головы до ног), однако в западном мире под хиджабом понимают традиционный исламский женский головной платок. Ношение женщиной хиджаба является одним из основных положений исламского законоположения – Шариата.

В разных странах к хиджабу относятся по-разному. Некоторые правительства поощряют и даже обязывают женщин носить хиджаб, некоторые запрещают.

Хиджаб обязателен в Афганистане, Саудовской Аравии и Иране.

Турция, Тунис и Таджикистан, хоть и населены преимущественно мусульманами, запрещают носить хиджаб в государственных учреждениях, школах и университетах. Первой мусульманской страной, которая официально запретила носить женщинам хиджаб, стала в 1925 Турция. С приходом к власти в 1963 в Сирии и Ираке партии БААС, которая придерживалась светской идеологии, ношение хиджаба в них также стало запрещено. В Тунисе в 1981 запретили хиджаб в государственных учреждениях, впоследствии в 80-x и в 90-x годах вводили и другие ограничения. В Турции несколько раз предпринимались попытки отменить запрет на ношение хиджаба. В первый раз в 1984 в рамках политики «примирения с исламом», которую проводил премьер-министр Турции Торгут Озал. Однако под давлением светской общественности он вынужден был возобновить запрет в 1987. В 2008 правительство Турции под руководством Реджепа Эрдогана снова попыталось отменить запрет хиджаба в университетах, однако конституционный суд оставил запрет в силе.

На мой взгляд, эти, в основе своей, мусульманские страны, пытались проводить модернизацию своих стран по европейским лекалам, одни более, другие менее удачно. Это были революции сверху. А сейчас там происходят в некоторых странах громкие, а в некоторых - тихие революции снизу на основе своей мусульманской культуры. Восток хочет развиваться, опираясь на свою почву. Этот рывок будет связан с ростом среднего класса (мелкой и средней буржуазии) и формированием современных наций в неразрывной связи с традиционной мусульманской и этнической, а не с Западной христианской культурой. Хотя национальное и этническое размежевание, как, например, появление Курдистана на территории Ирака, также будет происходить. Как говорится, для них когда-то было время – разбрасывать камни, сейчас же наступила пора – собирать камни. А посему сейчас для этих стран простое копирование поведения Запада – это неправильный путь. Это - уже пройденный этап.

15 марта 2004 Франция приняла закон, запрещающий «символы или одежду, очевидно демонстрирующие религиозную принадлежность» в образовательных учреждениях.

Вопрос о хиджабе - традиционном головном уборе, одеваемом вокруг головы и плеч - разжег споры по всему континенту и подчеркнул серьезные расхождения между стремящимися к интеграции мусульманами.

Около 250 делегатов из 14 стран собрались недавно в лондонском Сити-Холле под знаменем группы в защиту хиджаба, чтобы провести конференцию против того, что они считают нарушением прав человека. Конференцию пикетировали активисты движения за права геев, которые обвинили некоторых участников конференции в гомофобии и заявили, что они топчут права женщин.


На конференции решение Франции по поводу платков также осудил мэр Лондона Кен Ливингстон, который сказал: "Французский запрет является наиболее реакционным предложением, которое когда-либо рассматривалось парламентом в Европе со времен второй мировой войны. Он означает шаг в сторону религиозной нетерпимости, которую мы в Европе поклялись никогда не повторять, будучи свидетелями разрушительного воздействия Холокоста".

В чем же собака зарыта? А все очень просто. Европейский Запад на самом деле под своей системой мультикультурализма подразумевал свой плавильный котел, в котором он хотел постепенно переплавить арабов во французов, а турок, например, в немцев. Но из этого у них ничего не получилось, так как эти мусульмане оказались крепкими орешками, они и не думали переплавляться. Европейцы, видя, что духовно и культурно они не смогли ассимилировать мусульман, решили действовать административными и юридическими методами. Они перешли к откровенной борьбе с исламом как религией и традицией своих мусульманских сограждан. Это говорит о том, что европейская культура, пронизанная культом золотого тельца, наслаждений, релятивизма и неопределенности постмодернизма бессильна перед простой, здоровой и ясной традиционной культурой ислама.

По большому счету, говоря о европейской одежде, в которой люди на Западе ходят в госучреждения, в школы и в ВУЗы, это – по сути претерпевшая длительную эволюцию христианская одежда. Да и вся Западная цивилизация выросла из колыбели христианства. Какой бы она сейчас секулярной не была. А, значит одежда европейцев это - христианская одежда. Получается христианам в своей одежде можно появляться в учреждениях, а вот мусульманам в своей - нельзя. Они, видите ли, обязаны одеваться по-европейски, то есть по-христиански.

Если такую политику начнут проводить и в России, то мне будет, например, запрещено приходить на работу в татарском каляпуше (татарский национальный головной убор), а татаркам носить цепочки с полумесяцем. Скажут, что я противопоставляю себя русским сотрудникам по национальному признаку. Многие могут сказать, что это - из области бреда и фантастики, но провела ведь Москва в жизнь бредовую и средневековую идею запрета нерусским народам перехода с кириллицы на латиницу.

В России игра в хиджабофобию очень опасна, так как в отличие от арабов во Франции и немцев в Германии, российские мусульмане – это коренные народы, имеющие свою древнюю историю, территории и  республики. И не учитывание этого фактора, всегда будет приводить к обострениям или, мягко говоря, к трениям. Эти обострения уже ясно просматриваются как на Северном Кавказе, так и в самой Москве.

В этом плане очень показателен пример французской политики в Алжире в начале 50-х годов ХХ века. Французы в своей колонии законодательно запретили алжирским женщинам надевать хиджаб (якобы, хотели приучить их к «цивилизации»). Этим они вызвали массовое возмущение и протесты населения. Далее, в течение семи лет (1954-1961 гг.) национально-освободительной войны за независимость хиджаб превратился в символ антиколониальной борьбы алжирского народа.

Так что хиджаб – дело тонкое и серьезное.

Рафаэль Мухаметдинов, к.и.н.

Секулярист Ататюрк и сатанист Кроули

Мало кто знает, что известный оккультист, чёрный маг и сексуальный извращенец Алистер Кроули назвал своего младшего сына… Алистером Ататюрком! В честь отца-основателя современной Турции Ататюрка, настоящее имя которого — Мустафа Кемаль.

Фамилия «Ататюрк», присвоенная ему в 1934 году, означает «Отец нации» или «великий турок.

Он, как известно, в основу новой республики заложил принцип лаицизма, то есть отделение государства от Ислама и придание ему светского характера. При этом считается, что он был масоном, участником младотурецкого движения, которое испытывало на себе сильное влияние тайных обществ. Видимо, сатанист Кроули оценил это!

Придя к власти, Кемаль Ататюрк начал беспощадную борьбу с Исламом: отменил шариатское судопроизводство, запретил публичное ношение символов Ислама в одежде — фесок и паранджи, перевёл страну с исламского лунного календаря на григорианский. Более того, дабы окончательно оторвать турецкое пространство от исламского наследия, перевёл Турцию на латинский алфавит, отменив арабское письмо. В подполье были загнаны те исламские джамааты и сообщества, которые не вписывались в «светский Ислам» Ататюрка. Служители мечети — имамы — были зачислены в чиновничий аппарат. чтобы и эта сфера жизни была под тотальным надзором и контролем. При Ататюрке ввели и однопартийную политическую систему, как в старом добром СССР…

Кемалистское правительство взяло курс на европеизацию и деисламизацию турецкого общества. Ислам был объявлен причиной упадка и регресса Турции. Новая идеология турецкого национализма должна была вытеснить прежнюю идентичность — исламскую. Будто бы Ислам «ущербен» по отношению к европейскому духовному наследию… Национализм и этатизм стали знаменем новой Турции. Остальные ценности были подчинены этим базовым принципам, на которых держался кемализм. Подлинному Исламу — а не Исламу в качестве «официозного придатка» — в этой системе координат места не было, ибо Ислам есть сам система координат!


Мустафа Кемаль Ататюрк (1881 — 10 ноября 1938)

Прекрасно понимая, что большинство населения не захочет отказываться от Ислама, как от самого святого, что есть в их жизни, Ататюрк сделал ставку на военные круги. Армия получила полный властный контроль и невиданные полномочия. «Отец нации» реально опасался исламского реванша. И он не ошибся. Только за период с 1960 по 1997 год армия четырежды свергала исламистские правительства и восстанавливала прежний принцип — светский, вопреки воле большинства народа. Военные перевороты стали частью политической традиции Турции. И только в последнее десятилетие, с приходом в руководство страны партии АКР, власть армии удалось существенно ограничить.

На почве неприятия к исламского духовному пространству и геополитической дружбы против мусульманских государств Турция и «Израиль» заключают стратегический союз. Спецслужбы и военспецы двух стран налаживают активное сотрудничество. Элиты прекрасно ладят и координируются — «враг»-то общий…

И даже сегодня в Турции культ личности Ататюрка незыблем. Он является символом светскости Турции. Военные, либеральная интеллигенция, прозападная молодёжь — все они «держатся» за его культ. Но рухнет культ — падёт и «светская религия».
Нынешний президент Турции Эрдоган и его партия пытаются вымывать из общественного сознания культ Ататюрка, но делается это как-то медленно и будто бы с неохотой. Хотя официально правящий класс Турции присягает на верность идее «Отца нации».


Алистер Кроули
(12 октября 1875 — 1 декабря 1947)

Ныне Турция расколота на тех, кто за светский формат государства, и тех, кто выступает за исламизацию и демонтаж наследия Ататюрка.

Последователи диктатора Мустафы Кемаля утверждают, что он из «больного человека Европы», по выражению Ленина относительно Османской империи, создал современное светское проевропейское государство: поднял армию, восстановил величие страны… Пусть, говорят они, он был гонителем Ислама и преследователем демократических свобод, зато укрепил державу, вывел Турцию в цивилизованный мир… Но этатизм — не оправдание! Вера превыше — она доминант!

Авторы изданной в Дании книги «Турция: история, общество, религия» назвали первого президента Турции Мустафу Ататюрка диктатором. И поставили его в один ряд с Гитлером и Муссолини…

Даже Запад, который, казалось бы, должен быть благодарен Ататюрку за то, что он демонтировал Османскую империю и занимался гонением на Ислам, признаёт в нем тирана, недостойного быть частью европейской истории. Иными словами, он оказался чужд и светскому Западу, и мусульманскому Востоку!

Скончался же Ататюрк бесславно — в 57 лет от злоупотребления алкоголем. А его почитатель Алистер Кроули умер от передозировки наркотиков спустя восемь лет. Кстати, Кроули считал восьмёрку сакральным числом…

Руслан Айсин, политолог

Татарская община-махалля, как выход из тупика

Основная беда татарского народа заключается в том, что он внутренне не структурирован (не организован), и у него нет настоящих руководителей, которые бы избирались на основе этой структуры. Если взять президента Татарстана, то он юридически (да и практически) не является руководителем татарского народа, он – всего лишь руководитель населения Татарстана, на территории которого проживает всего лишь 28 % от всего татарского народа. Если взять Всемирный Конгресс Татар (ВКТ), то – это всего лишь общественная организация. У нас нет ни одного национального органа, который бы был избран путем всеобщего голосования татарского народа, буквально каждого татарина. Мы – не структурированный и лишенный лидера народ. У нас нет станового хребта, поэтому мы не способны сопротивляться даже слабому ветерку, сразу падаем и начинаем жаловаться на судьбу.

У нас сложилась печальная ситуация: татарский народ – армия без генералов, а руководство Татарстана и ВКТ – генералы без армии.

Я вижу разные формы внутренней организации татарского народа. Одна из них – форма «общины». Общины различных уровней (например, общины этажа, подъезда, дома, городского района, города, района республики, Татарстана, российских регионов, всероссийская федеральная община) должны быть связаны с местом проживания людей. Избранные руководители общин всех уровней должны соответственно называться «глава этажа» (кат башы), «глава подъезда» (кереш башы), «глава дома» (йорт башы) и т. д.

Стратегические задачи этих общин – социальная и национальная консолидация татар, расширение сферы применения татарского языка и утверждения того положения, что быть татарином, являющимся членом общины просто выгодно (Если ты считаешь себя истинным татарином и вступаешь в общину, то община всегда защитит тебя от чьих-то несправедливых притеснений, ты начнешь ощущать себя сильным и будешь получать определенную пользу от того, что ты – татарин).

1. Социальная деятельность:  касса взаимопомощи, помощь старым одиноким людям, контроль за деятельностью ЖКХ, соблюдение чистоты и порядка в подъездах и дворах, борьба за увеличение пенсий, освоение органов местного самоуправления, по возможности организация паевых бизнес-структур на базе общины, взаимопомощь членов общины высокого уровня (общины больших домов, района) и местных татарских бизнесменов. Это может проходить в следующей форме: община методом сарафанного радио рекламирует и покупает товары именно этих бизнесменов, а те в свою очередь делают посильные благотворительные взносы на деятельность общины.

2. Деятельность в сфере культуры:  проведение национальных и религиозных праздников, организация общества «Знание», работающего в системе общин, чтение лекций «летучих университетов», проведение общих мероприятий с близлежащей татарской школой и мечетью. При главах крупных общин должны быть информационно-аналитические подразделения по сбору и распространению информации устно и через СМИ и интернет.

3. Работа по воспитанию молодого поколения:  спорт, военно-патриотическая подготовка, летние трудовые и спортивные лагеря, лагеря отдыха.

В городах эти общины надо создавать с уровней этажей многоквартирных домов, то есть – с этажных общин, а в деревнях – с уличных общин. Община должна избрать свою главу. Желательно, что бы в руководстве общины были национально ориентированный ученый или учитель, человек, разбирающийся в исламе (для кряшен – в христианстве) и бизнесмен. Естественно, они должны обладать руководящей жилкой. Если они не захотят входить в руководство, то им надо предложить статус советников при главе или руководящем совете общины. Всем членам общины необходимо будет обменяться адресами, номерами телефонов, «E-mail»ами. Каждый член общины должен будет дать в регистрационный журнал данные о себе: Ф. И. О., год рожд., образование, профессия, место работы и должность. Таким образом будет проведена инвентаризация татарского населения. Только после этого мы будем точно знать,   где и сколько нас живет.



Затем община должна утвердить план своей деятельности на год и поквартально, создать кассу общины путем обязательных взносов, величина которых должна решаться собранием общины.

Естественно, всю работу общины надо стараться вести на татарском языке, так как сохранение и развитие языка – одна из важнейших задач общины.

Я бы посоветовал активным и неравнодушным людям, не думать, что в их дома придут какие-то специальные люди с инструктажем по созданию общин, а самим поговорить с соседями, обсудить мою статью и попытаться организовать общину. Как говорится, никто не даст нам избавленья, ни бог, ни царь и не герой, добьемся мы освобождения своею собственно рукой! Со временем, когда этот почин наберет силу, накопится определенный опыт, можно было бы провести научно-практическую конференцию по работе общин.

Пока в недрах самого народа не будут созданы подобные незыблемые структуры, у татар не будет будущего. Если же такая структура начнет функционировать, то в будущем, опираясь на нее, мы сможем создать любую партию и такое государство, которое посчитаем нужным.

Нашей современной общине можно найти аналог в татарской истории. Это татарский «джыйын» (сельский сход, собрание жителей определенной территории). Раньше в каждой деревне был свой джыйын. Джыйын у татар был некой демократической системой общения, взаимопомощи и управления, которая зародилась в очень древнюю, еще доисламскую эпоху. Думаю, что как самая развитая в мире и самая знаменитая англо-саксонская демократия своими корнями восходит к военной демократии древних германцев и викингов, так и демократия татарского джыйына восходит к еще более древней военной демократии древних тюрков гуннской эпохи.

Таким образом, система татарской общины – это одна из форм демократии, а говоря кокретнее, - система татарской демократии, система создания у татар гражданского общества.

Рафаэль Мухаметдинов, к.и.н.

О хиджабах и не только

Вопрос ношения хиджаба в последнее время вырвался на авансцену общественной повестки дня. Страсти накаляют и решения некоторых носителей власти, как например, протест прокурора г. Нижнекамска от 07.03.13 №281/П, постановляющий внести в устав школы №5 этого города «конкретные требования о недопустимости ношения религиозных нарядов», под которыми, видимо, подразумевается не облачения духовных лиц, а одежда простых мирян, т.е. хиджаб. В данной связи мне, как религиозному и общественному деятелю, хотелось бы высказать некоторые свои соображения.

Хиджаб у татар

Начать следует с истории. В последнее время часто говорят о том, что хиджаб – чуждый для татарского народа обычай. Дескать, это исключительно арабская форма одежды, а наши татарки в прошлом всегда одевались по-другому: носили калфаки, лишь отчасти покрывающие волосы или платочек-косынку, повязываемую назад. Так ли это?

Всякий,  кто не поленится дойти до общественной библиотеки и изучить научные труды этнографов по национальному костюму татар, легко сможет убедиться в обратном, а именно в том, что наши прабабушки всегда носили хиджаб, хиджаб в самом строгом смысле этого слова, подразумевающий повязывание платка спереди и закрывающий шею. Такие наряды были распространены у татар повсеместно: и в Казани, и в Астрахани, и в Касимове, и в Уфе и в поселениях Сибири. Встречались и косынки, повязываемые назад, что было характерно для части татарок из крестьянского сословия, которые много работали в поле. А со временем в секуляризирующейся городской среде стали появляться также калфаки, т.е. миниатюрные шапочки, не покрывающие волосы женщины полностью. Прославленный татарский историк XIX века Ш.Марджани в своей знаменитой работе «Мустафад аль-ахбар» по этому поводу писал: «Сейчас, к большому сожалению, женщины начали носить калфаки, они их носят даже после того, как выйдут замуж». Другими словами, калфаки, которые ныне некоторыми воспринимаются как единственно возможный для татарок национальный головной убор, в действительности являются относительно недавним обычаем в многовековой истории нашего народа. При этом Ш. Марджани таким женщинам ставил в пример тех, чьи «платки полностью покрывают голову», кто «на грудь одевает специальные нагрудники и всегда носит платья с длинными рукавами», ибо «такая форма одежды наиболее подходит женщинам-мусульманкам».

Поэтому утверждения некоторых татар о том, что хиджаб чужд нашему народу в корне не соответствует действительности. Все как раз наоборот! Но важно не забывать и другое. Мудрость нашего народа всегда заключалась в исключительной, подлинно исламской терпимости ко всем, в том числе и к тем, кто не соблюдает религиозные предписания. Отсюда и то многообразие форм одежды татарских женщин, которое всем нам ныне известно. По-другому и быть не может. Соблюдение религиозных канонов должно быть основано исключительно на собственном и добровольном желании самого человека. Жаль, что такой же ответной терпимости соблюдающие мусульманки наших дней, порой, не встречают со стороны некоторых светских националистов.

Тех, кто под псевдонационалистическими знаменами выступают против хиджаба, всегда хочется спросить: «Скажите, а мини-юбки, которые немногим шире ремня, короткие топики, оголяющие живот, вечерние платья с глубоким декольте или, пардон, пляжные бикини – это все разве наши, татарские, обычаи? Если вы так ратуете за сохранение исконного татарского уклада, то почему вы выступаете против только «арабского» хиджаба и прощаете многим молодым татаркам весьма фривольный стиль одежды? Неужели он соответствует вашим представлениям о том, как одевались ваши бабушки и прабабушки?» Увы, но от наших светских националистов на этот вопрос мне до сих пор ни разу не посчастливилось услышать хоть какой-нибудь внятный ответ.

Светское государство

Многие воспринимают понятие «светское государство» как равнозначное понятию «атеистическое государство». При этом по старинке атеизм в их представлении должен быть воинствующим, т.е. беспощадно стерилизующим все общественное пространство от любых даже намеков на религию.

Атеизм его сторонники часто пытаются представить как научную, нейтральную позицию. В действительности это не так. Атеизм – это вера. Вера в то, что Бога не существует. Подлинный же ученый в отношении Бога придерживается агностицизма. Другими словами, он не постулирует и не отрицает факт Его существования по той простой причине, что у понятия «Бог» нет четкого определения, при чем даже в среде верующих одной религии. Поэтому рассматривать данный вопрос в рамках науки просто абсурдно. Ведь если не определен предмет исследования, то и нет, и не может быть научной позиции по этому поводу. Стало быть, кто верит в существование Бога или верит в Его несуществование, тот занимает не научную, а по своей сути религиозную позицию. Вот почему атеизм борется с религиями и их проявлениями, подобно тому, как часто религии противоборствуют между собой. Для него религии это также конкурирующие мировоззрения. Поэтому попытки подменить светскость атеизмом и порождают ту нетерпимость, которая выплескивается на различные религиозные проявления, в т.ч. и на хиджаб.

Но если светское государство – это не атеистическое государство, то тогда какое? Отвечая на этот вопрос, современные теоретики права подчеркивают, что светское государство – это то государство, которое при принятии решений руководствуется не догматами той или иной религии, а исключительно рациональными соображениями и при этом следит за тем, чтобы не было дискриминации граждан по религиозному признаку или навязывания каких бы то ни было форм религиозности. Кстати, именно поэтому светское государство может оказывать помощь верующим, как например, в Европе, где в некоторых странах существует так называемый «религиозный налог», собираемый государством в пользу конфессий. Светское государство, помогая конфессиям или защищая интересы верующих, делает это не потому, что оно разделяет их религиозные догматы, а потому что это в интересах общества, которому оно призвано служить, и самого государства, т.е. руководствуясь исключительно доводами разума.

Однако вернемся к вопросу хиджаба. Нарушает ли его ношение принцип светскости? Отнюдь нет. В истинно светском обществе каждый волен одеваться так, как он сочтет нужным. Некоторые девушки бреют голову налысо, некоторые носят панковский ирокез, одни отпускают косу, другие стригут волосы под каре, а кто-то скрывает их под хиджабом. Каждый из нас по-разному может относиться к выбору другого человека. Но ни у кого из нас нет права навязывать другому свои представления о том, как он должен выглядеть, ибо, как все мы помним, наша свобода заканчивается перед чужим носом. Не существует никаких рациональных оснований для запрета хиджаба. Тем более в светском государстве, которое по своей сути должно быть конфессионально нейтральным. Все, кто пытается под предлогом светскости сорвать с мусульманок платок, в действительности руководствуются не рациональными соображениями, а исключительно эмоциональными. А если смотреть глубже – то и религиозными.

Для того чтобы лучше понять это, мы можем задать себе неожиданный и радикальный вопрос: почему в летнюю жару никто из нас не ходит голым? Ведь это полезно для здоровья, гораздо приятнее, ибо так человек меньше потеет, и наконец, финансово экономичнее. Что нас останавливает, не смотря на все эти очевидные преимущества? Причиной тому – общественная мораль. Именно она диктует нам нормы внешнего вида.

Но ведь мораль нашего общества, как известно, своими корнями уходит в религию. Другим словами, ссылка на общепринятую мораль означает косвенную ссылку на религиозные нормы монотеистических религий, во многом сформировавших ценности общероссийской светской культуры. Вот в некоторых племенах Африки женщины одевают только набедренные повязки. Обнажать публично женскую грудь там не считается, как у нас, чем-то постыдным. Окончательно оторвавшиеся от традиционной религии нудисты также считают возможным для себя публичное обнажение тела. Иначе говоря, в России стыдливость, выраженная в том, что на людях мы не ходим голыми, прямо или косвенно обусловлена религиозными соображениями. Разница между мусульманками и другими женщинами здесь заключатся лишь в том, что у первых эта религиозность осознается, а у вторых она завуалирована под нормами общепринятой морали, а также степенью допустимости в обнажении тела. Поэтому нижнекамский прокурор своим требованием запретить хиджабы в школе в действительности выступает не со светских позиций, а с позиции латентной и ослабленной религиозности или же с позиций религиозно ангажированного атеизма, о котором было сказано выше. Подлинно светский подход заключается в нейтральном отношении к данной проблеме, т.е. в том, чтобы предоставить гражданам возможность самим решать, как они должны одеваться, а не навязывать им, злоупотребляя властными полномочиями, свои моральные предпочтения.

Путин и школьная форма

Владимира Путина в нашей стране не цитирует только ленивый. Как минимум, дважды российский лидер публично озвучил свою позицию по вопросу хиджаба: на встрече с активом Общественного народного фронта 18 октября 2012 г. и во время масштабной пресс-конференции 20 декабря 2012 г. Очень часто противники хиджабов ссылаются именно на эти высказывания руководителя нашей страны, при этом выдергивая цитаты из контекста и абсолютно не утруждая себя желанием внимательно вслушаться в то, что он сказал на самом деле.

Во время встречи с активом Общественного Народного фронта Владимир Путин, отвечая на вопрос по хиджабу, в первую очередь подчеркнул: «Нужно всегда с большим уважением относиться к религиозным чувствам людей. Это очень важно. Это должно проявляться в деятельности государства в нюансах. Во всем». Далее он напомнил, что у нас светское и – внимание! – многоконфессиональное государство, поэтому проблема хиджаба должна решаться с учетом мнения представителей религиозных конфессий, т.е. в том числе и с учетом мнения мусульман. При этом, как сказал политик, «делать это нужно спокойно, в приемлемой форме, чтобы никого не обижать». Путин подчеркнул, что у нас церковь отделена от государства. И поскольку большинство населения страны соотносит себя с православием, нарушение данного принципа недопустимо, ибо это приведет к неравенству и к тому, что «все остальные, даже представители традиционных религий так или иначе в недалеком будущем будут чувствовать себя ущемленными».

Решение проблемы хиджаба в общеобразовательной школе Владимр Путин видит во введении школьной формы, которая при этом не должна быть «одна на всю страну», как это было в Советском Союзе, а должна учитывать специфику российских регионов или даже особенности отдельных муниципальных образований. А это, как мы все понимаем, однозначно подразумевает возможность введения хиджабных вариантов школьной формы. Возможно, именно это Путин также имел ввиду, когда говорил, что данную проблему надо решать с учетом европейского опыта. Ведь, как известно, например, в Великобритании, Швеции и Норвегии, как впрочем и в США, мусульманок никто не лишает права ходить в школу в хиджабах, ибо подобные запреты расцениваются там как покушение на фундаментальные религиозные свободы человека. В этих демократических странах для представительниц ислама, служащих в полиции, государством разработана и специальная хиджабная полицейская форма.

Во время же пресс-конференции в декабре 2012 г. Владимир Путин, отвечая на вопрос касательно хиджабов, затронул уже другую проблему – вопрос паранджи, распространенной в ряде исламских стран, и справедливо заметил, что ее ношение не характерно для отечественных мусульман. Речь шла о парандже, а не о хиджабе, как это часто пытают представить. При этом глава государства не забыл подчеркнуть, что Россия – друг исламского мира и что именно по его личной инициативе она вошла в качестве наблюдателя в Организацию Исламская конференция (ныне – Организация исламского сотрудничества).

Интересно отметить, что говоря о хиджабе, Владимир Путин отдельно попросил быть внимательным к его словам. Однако, судя по тому, как его высказывания интерпретируют некоторые журналисты и общественные деятели, не все сочли для себя важным учесть пожелание главы нашего государства.

В порядке критики и самокритики

В мусульманских кругах вопрос хиджаба часто становится поводом для критики российского государства. Дескать, у нас в стране идет давление на ислам и даже репрессии против мусульман. Вопрос об истинном положении мусульман в современной России требует отдельного рассмотрения. Сейчас же речь о хиджабах.

Проблема заключается в том, что многие мусульмане часто путают бытовую исламофобию с государственной политикой в сфере религиозных свобод. Действительно, некоторые работодатели де-факто не дают работать мусульманкам в хиджабах. Это правда. Но правда и то, что они это делают, нарушая российское законодательство, которое однозначно запрещает любые формы дискриминации по религиозным признакам. Истинная воля нашего государства, которую не стоит путать с желанием отдельных недалеких чиновников, заключается в том, чтобы все граждане нашей страны – и мусульмане, и православные, и атеисты – были равными в своих правах.

Да, мы обоснованно осуждаем тех, кто вопреки законам России и ее стратегическим интересам, пытается сделать мусульман в целом и мусульманок в хиджабах в частности в нашей стране изгоями, выдавить их на обочину социальной жизни. Но истинный верующий прежде, чем осуждать других, спрашивает с себя. А мы – мусульмане – чем лучше тех, против кого обращен наш справедливый гнев?

Давайте будем честны. Во многих исламских странах немусульманок принуждают к ношению хиджаба. А некоторые халифатисты ратуют за построение аналогичной системы и у нас в стране. Как-то я спросил сторонника одной известной исламской политической партии о том, как он предлагает решать проблему одежды в рамках той системы, за которую он ратует, позволительно ли будет людям, не исповедующим ислам, одеваться в ту одежду, которую они сочтут для себя нужным. И он ответил: «Нет, мы всех женщин заставим носить хиджаб!».

Вопреки учению Священного Корана, где однозначно сказано, что «нет принуждения в религии», и примеру нашего благословенного Пророка, некоторые наши единоверцы хотят превратить ислам из религии свободных людей в религию принуждения и подавления. Если мы требуем, чтобы наших сестер не лишали права одеваться в соответствии со своими убеждениями, то почему мы отказываем в таком же праве другим? Откуда берется эта порочная логика двойных стандартов: требовать прав для себя, но не признавать их за людьми иных мировоззрений?

Поэтому прежде чем осуждать других, полезно и  правильно взглянуть на себя.

Исламский феминизм

Люди, выросшие в Советском Союзе на образцах антирелигиозной пропаганды, искренне считают, что хиджаб – это символ забитости мусульманской женщины. Возможно, такое мнение отчасти справедливо в отношении исламских стран, где де-факто существует общественное принуждение к ношению хиджаба и не все женщины, желающие отказаться от него, решаются настоять на своем. Однако такой подход в корне неверен в отношении российских мусульманок.

Все дело в том, что ношение хиджаба в нашей стране – это поступок, требующий определенного мужества, ведь мусульманка в платке часто сталкивается с непониманием окружающих, порой, общественным порицанием и даже открытым давлением. В России только сильные духом женщины решаются носить платок. Если кто-то полагает иначе, пусть проверит это на себе. Поверьте, не каждый может выдержать это испытание.

Более того, как отмечают социологи, мусульманки, носящие хиджаб, являются, как бы это ни казалось странным, представителями своеобразного исламского феминизма, женского движения за свои исконные права. Хиджаб – это не только предписание религии. В современных условиях, это вызов бездуховности и псевдоценностям существующей потребительской культуры, где женщина давно превратилась в красиво упакованный «товар». Мусульманка, скрывая свою природную сексуальность под хиджабом и сохраняя себя лишь для своего мужа, тем самым отстаивает свое право быть уважаемой в обществе прежде всего как личность. Своим видом она выражает глубокое несогласие с унизительным статусом вожделенной игрушки, который хотели бы ей отвести похотливые мужчин, видящие в женщине только тело, но не человека.

В любом случае, хиджаб в России – это смелый шаг, это осознанный выбор свободных людей. И те, кто имеет свою осмысленную жизненную позицию, составляют, на мой взгляд, лучшую и самую здоровую часть гражданского общества нашей страны. Они выгодно отличаются от инертного большинства, пассивно плывущего по течению. Поэтому мы должны не бороться с такими людьми, а уважать их, как и любого, кто не безразличен к Жизни и хочет изменить ее к лучшему.

Хиджаб и будущее России

Разными путями Господь собрал наши народы под крышей единого Дома – России, которая в истории человечества всегда играла исключительную роль. В течение столетий, порой, методом проб и ошибок, за которые наши предки часто платили кровью, российские народы научились и продолжают учиться жить вместе и осознавать свою общую ответственность перед будущими поколениями. Сила и богатство России проистекает из ее культурно-религиозного многообразия, делающего общественную конструкцию идейно вариативной и потому более устойчивой. Вот почему важно не только сберечь это многообразие, но и сохранить мир между представителями различных народов и религий.

Вопрос хиджаба – это лишь вершина айсберга, в недрах которого скрываются очень важные для современной России процессы. Это лакмусовая бумажка нашей готовности принимать друг друга с учетом религиозного многообразия и строить совместную жизнь наших народов на основе искреннего взаимоуважения. Мусульманам при желании можно переломить хребет и заставить их срывать платки со своих матерей и дочерей. Можно вытереть об них ноги и другими способами. Но на какую ответную реакцию рассчитывает общество, поступающее так со своими согражданами? Неужели кто-то хочет, чтобы аналогично поступали бы и с ним? Каждый из нас должен понимать, что подобное отношение друг к другу даст со временем такие плоды, которые явно придутся не по вкусу всем, кто желает величия нашей стране. И все же хочется верить, что в нашем многонациональном российском народе дальновидной мудрости окажется больше, чем  взаимных фобий, и именно ею мы будем озарять свой путь в наше общее будущее.

Заместитель и.о. Муфтия РТ,
член Общественной палаты РТ
Рустам Батров

О том, что такое «ТРАДИЦИОННЫЙ ИСЛАМ»

Сам текст Корана и сборника основных хадисов всегда неизменен. Условно можно назвать вот эти незыблемые тексты «чистым» исламом, но это будет лишь в чистой теории.

На практике же даже у разных арабских политических структур, обладавших реальной властью в первой половине 7 века, эти священные тексты трактовались по-разному. Существовали разные сборники хадисов. У них уже сложилась своего рода своя арабско-саудовская традиция трактовки и применения священных текстов. Затем, как только эти тексты начинали трактоваться и применяться в жизни разных народов, проживавших на разных территориях и в разные эпохи, то у каждого народа появлялась своя традиция трактовки и применения Откровения. Таким образом, любая форма реального ислама, связанная с конкретной жизнью народа и его историческо-культурными традициями, является формой «традиционного ислама». Другого ислама просто не существует в реальной жизни. Не существует также какой-либо единой формы традиционного ислама для всего мусульманского мира. У каждого народа – своя традиция, хотя многие из этих традиций могут быть и очень близки друг другу.

Так исторически сформировался и «традиционный» ислам у татар. Говоря проще, это ислам, тесно и неразрывно связанный с этно-национальными и историческими ценностями татарского народа.  Таков реальный ислам у каждого народа. В противном случае, ислам превращается в безжизненную доктрину безродных космополитов, отвергающих нации и национальные языки, которая кроме вреда ничего не принесет.

В Ветхом Завете не зря сказано: «Не человек для субботы, а суббота для человека». Так и мы можем сказать: «Ислам для человека, а не человек для ислама».



Теория «чистого» ислама противоречит не только законам жизни и философии, но и самому Корану, в котором сказано: «О люди! Мы создали вас мужчиной и женщиной и сделали вас народами и племенами, чтобы вы знали друг друга» (49:13). Если бы Бог захотел создать всех людей одинаково мыслящими существами, то он бы всех их сделал клонами Пророка Мухаммеда, и сейчас бы на земле жило 7 миллиардов Мухаммедов, которые бы все мыслили одинаково.

Вот к какому безумию призывают сторонники так называемого «чистого» ислама, они хотят сделать из людей роботов. Некоторые предполагают, что самый «чистый» ислам существует на родине Пророка, в Саудовской Аравии. Но они, я думаю, не правы, так как там тоже уже есть своя арабская традиция, и при том, она – не единая. Если, например, традиция понимания ислама у властной верхушки этого государства одна, то у сторонников Бен Ладена – она была другая.
Мне кажется, что уход некоторых групп мусульман от таких трудностей реальной жизни как отсутствие демократии в реальном исламе и обществе, отрыв руководителей  уммы от рядовых мусульман, алкоголизм, всевластие олигархата, ассимиляция татар, бездуховность в 7-й век, в так называемый “чистый” ислам, в некую примитивизацию жизни не является правильным решением вопроса. Необходимо бороться за идеалы методами ХХI века. Это – просвещение, идейность, воля и единство народа.

Нашей же традицией должна стать неразрывная связь татаризма и исламизма. Одно без другого обречено на гибель под напором культурной и политической ассимиляции.

Единство же мусульман мира должно заключаться не в их механической унификации и роботизации в рамках «чистого» ислама, а в достижении антиимперского единства всего многообразия мусульманских народов и культур.

Рафаэль Мухаметдинов
кандидат исторических наук

Момент истины

Подлинная суть человека, как известно, обнажается в критических ситуациях. В моменты истины. Для нашей Республики такой момент настал 19 июля 2012 года, когда все мы были шокированы осознанием того, что служить исламу отныне стало смертельно опасным делом. Впервые после большевистских репрессий прошлого века мы узнали, что за свои религиозные убеждения можно теперь и сойти  в могилу. Тогда и настал тот самый момент истины, который поставил многих мусульман перед непростым выбором: продолжать служить исламу или позаботиться о своей личной безопасности?

Как мы знаем, многие выбрали второе. Причем как из числа традиционалистов, так и из числа сторонников импортированных форм ислама. Нет, я никого не осуждаю. Но факт остается фактом. Кто-то из имамов свернул свою прежде активную деятельность, а кто-то вообще сбежал из страны в теплые арабские страны, бросив своих многочисленных последователей с необходимостью самим позаботиться о себе. Для меня это не повод для осуждения. Это просто момент истины, который помогает лучше разобраться в тех, кто претендует на лидерство в исламской умме. Наш благословенный Пророк (мир ему) с началом открытого призыва всегда находился под жесточайшим прессингом курайшитского государства и мекканских язычников, всерьез угрожавших ему физической расправой. Но Пророк ни на секунду не оставил своего благородного дела. Пророк прежде всего спас своих сподвижников, переселив их в безопасную Медину. И только потом сам совершил хиджру. Это и есть подлинная Сунна нашего Пророка: несмотря ни на какие опасности продолжать служить исламу, и прежде всего заботиться о своих ближних, нежели о себе. Момент истины показал, что не все, кто призывает к Сунне, на самом деле следует ей.

Однако хочется других примеров. И в нашей истории они были. Сегодня в определенных кругах стало почему-то позволительно раскрепощенно-высокомерное отношение к старшему поколению мусульман. А между тем именно они являют для нас образец высшей степени мужества и самоотверженности. Когда в эпоху безбожного режима их сверстники делали себе карьеры и квартиры эти тогда молодые парни изучали ислам и не боялись служить идеалам веры. Тогда такой выбор означал подвергнуть себя всеобщему остракизму. Это сегодня шакирд, встав на путь религии, может рассчитывать на какие-то социальные привилегии и гарантии. А у тех молодых людей впереди был только кромешный мрак тотальной бесперспективности, озаряемый лишь огоньком их собственной веры. И все равно они выбирали служение исламу. Господство воинствующего атеизма стало для них моментом истины, которое обнажило все самое лучшее, что было в них.

Что же этот момент истины обнажает сегодня? Судите сами. За год до терактов 19 июля желающих занять пост муфтия РТ было 12 человек. Спустя почти год после терактов заявление на должность муфтия РТ принесли только 3 человека. Я никого не осуждаю. Это просто момент истины.

Среди кандидатов на пост муфтия РТ по-настоящему решительно настроен, на мой взгляд, в действительности только один человек – Камиль хазрат Самигуллин. И если честно, глядя на этого в сущности молодого парня, я испытываю настоящую гордость за наш народ, ибо в нем во все времена были люди, в которых момент истины обнажал лишь самое лучшее, что может быть в человеке. То, что нам, порой мешает увидеть наша духовная слепота.

Банки как финансовые стервятники

Банки грабят чаще, чем грабят их! Настоящие вымогатели это не братки в кожанках со стальными затылками, а утонченные клерки в белых воротничках!

Банки настоящие кровососы. Они безжалостно грабят народ. Финансовые воротилы озабочены одним - деньги любой ценой! Так учит либеральная теория: деньги все - остальное лирика!

Напомню, что ростовщичество большой грех, что в христианстве, что в исламе. Бог прямо запретил это деяние как порочное.
Ростовщичество подразумевает брать плату за то, чего нет. Давать деньги под процент означает, что вы требуете плату за несуществующею услугу. Аллах наложил табу на "воздушную, фьючерсную экономику", чему немало свидетельств в Святом Коране. Нельзя брать деньги наперед за невыполненное, за не выращенный урожай и т.д.

Это мошенничество и обман. Деньги под процент - все равно, что налог на воздух. Абсурдно и за гранью морального.
Банки умело "разводят" и простолюдинов и целые государства. Сначала дают кредит нуждающимся, а потом душат процентами, в том числе скрытыми!

Так называемые "эксперты", "экономисты", различные международные фонды убеждают бедные страны, что им необходимы экономические либеральные реформы.

Фактически заставляют их проводить радикальные экономические преобразования, которые сметают систему социальной поддержки государством беднейших слоев, экономическую независимость в обмен на банковские кредиты, т.к страна нуждается в финансах.
                                           
Правительствам бедных стран навязывают кредит с астрономическим процентом, который априори нельзя выплатить. Под залог берут все ценное.

Природные ископаемые, землю, промышленные объекты. То есть все, что представляет какую-либо значимость и важность. И экономика уже не работает на страну!

Финансовые акулы из международных структур вводят в местное правительство своих "специалистов-советников", которые "советуют" так как надо их истинным хозяевам.

Само правительство уже не в состоянии принимать какое-либо решение, оно полностью под пятой "финансовых стервятников".

Внешняя политика, армия, спецслужбы выводятся из под контроля туземной администрации и выполняют волю "прогрессивного запада"! Им говорят, хотите получить заветный пропуск в цивилизованный мир, тогда, будьте добры делать то, что вас укажут.

Через экономику подчиняют политику. Классика жанра! Скольких таким образом США "нагнули"?! Сопротивлявшихся не колеблясь стирали в пыль, бомбили, устраивали перевороты, разжигали гражданские войны, банкротили...

Тех кто выдерживал натиск, продолжали травить. Объявляли изгоями, экстремистами "осью зла" и т.д. Схема отработана годами.

Все это называется "либеральным терроризмом"!

90% стран Африки, большинство государств Азии, Латинской Америки были или являются заложниками этой системы, по которому прокатывается "либеральный бульдозер".


Руслан Айсин, политолог

Почему нет мусульманской интеллигенции?

Чтобы татары смогли сохранить себя в современных условиях, для которых характерны процессы глобализации и ассимиляции, они должны быть сильным и единым народом. Но, к сожалению, мы – очень разобщены. Эта разобщенность наблюдается в трех плоскостях. Во-первых, криминальный капитализм разделил нас на сверхбогатых и бедняков. Во-вторых, в нашем социуме постепенно сформировались два слоя: татароязычные и русскоязычные татары. В-третьих, сейчас, когда основная масса населения потянулась к исламу, к мечети, большая часть интеллигенции все еще довольно индифферентна к религии.

Это говорит о том, что у татар нет своей четкой идеологии на государственном уровне.


Если говорить о проблемах идеологии применительно ко всему тюркскому миру, то еще в 1907 году азербайджанский тюркист Хусеинзаде Али Бей сформулировал идеологию под названием «Тюркизм, исламизм и европеизм». Он считал, что тюрки должны быть воодушевляемы тюркскими чувствами, верить в ислам и должны обогащать себя плодами современной европейской цивилизации.


Эти три составляющие затем фигурировали в идеологических концепциях как отдельных тюркских авторов, так и целых организаций. Они каждый раз трактовались в соответствии с конкретным историческим периодом.
На мой взгляд, духовная опора татарского народа, своего рода идеология, должна состоять из трех частей: татаризма, исламизма и модернизации. Остановимся поподробней на второй части.


Основным минусом татарского социума я считаю определенную отстраненность большей части интеллигенции от традиционного ислама и социальных слоев, связанных с ним.


Например, ректор РИУ, Рафик Мухаметшин считает, что у нас мусульманская интеллигенция, как широкий социальный слой, до сих пор так и не сложилась. Попытаемся разобраться в причинах этого и найти выход из создавшегося положения. 
Как правило, интеллигенция  воспринимает ислам как элемент своей национальной культуры и нравственности, как механизм определенной социальной структуризации татар, но она индифферентна к религии как мировоззренческой системе, так как ей недостаточно веры, основанной лишь на голом убеждении, ей нужна вера, основанная на рациональном знании. 
А раз мусульманская культура и нравственность в их сознании не базируется на некой философско-мировозренческой основе, то она теряет свой стержень. Внешне такая культура  напоминает красивый воздушный шар, из которого выпущен воздух.
Общеизвестно, что наука и философия зиждятся на рациональном мышлении, а вера воспринимается сердцем. Если наука ищет ответ на вопрос «Как устроено общество и что есть человек?», то религия указует, как человек должен жить добродетельной жизнью.


Если для основной массы народа вполне достаточно веры, основанной на убеждении, то для элиты необходим своего рода «философский» ислам. Это разделение в восприятии религии на элиту (по-арабски «хасса») и массу («гавам») существовало всегда, оно наблюдалось уже в первые века распространения этой религии.


Дело в том, что в традиционном исламе, в его основной доктрине есть противоречия, которые рационально и логически необъяснимы. Простому мусульманину о них говорится, что так повелел Аллах, они недоступны нашему пониманию, а посему их обсуждение бессмысленно. Такой подход для интеллектуалов кажется примитивным.


Приведу ряд примеров подобных противоречий:


1. Противоречие в понимании природы Аллаха.  С одной стороны, в Коране говорится, что Аллах ни на что и ни на кого не похож, он не видим, не слышим, не осязаем, он не может быть в образе человека. По сути, он – просто идея некой всемогущей силы. С другой стороны констатируется, что он обладает милосердием, знанием, он все видит и слышит и т. д. То есть, ему придаются человеческие качества. Еще ни один богослов мира рационально не объяснил этого противоречия.


2. Противоречие между предопределением (судьбы и поведения человека Аллахом) и свободой воли (человека).  Ясного и вразумительного, основанного на логике ответа, объясняющего это противоречие, вы не найдете ни в одном богословском труде.


3. Противоречие между всемогуществом (бога) и его милосердием.  Вот пример, показывающий это противоречие: От болезни умер двухмесячный ребенок, не свершивший никакого греха. Почему бог допустил эту смерть? Если бог таким образом наказал ребенка, то он – не милосерден. Если же он – милосерден, но не смог уберечь дитя, то он – не всемогущ.
Вразумительного ответа на это противоречие мусульманские богословы пока не смогли дать.


Это – основные противоречия мировоззренческого характера. В Коране есть также противоречия, относящиеся к конкретике, например, к обрядовой сфере. В одном из ранних аятов (стихов Корана) говорится, что можно, выпив немного вина, совершать намаз, если верующий способен не путаться в молитве [2; 4 : 43]. В более позднем же аяте употребление мусульманами спиртного осуждается в категорической форме [2; 5 : 90]. Такие казусы вполне объяснимы, так как арабское общество исторически эволюционировало, и к каждой исторической ситуации были свои подходы. Но как быть с противоречиями мировоззренческого характера?


На мой взгляд, они во многом снимаются при определенном понимании природа Аллаха. Для этого понимания нам необходимо обратить свой взор прежде всего на материю и мир (Вселенную) в целом. Как известно, мир не постигаем до конца с двух точек зрения. Во-первых, никогда никакая наука до конца не раскроет мир во всей его бесконечности и его беспредельно малых величинах. Во-вторых, никогда не будет раскрыт до конца принцип (Закон) гармонии и упорядоченности этого мира. Это – аксиома современной науки.


Действительно, при зарождении Вселенной материя состояла лишь из одного вещества – гелия. Затем появился водород. Теперь же в таблице Менделеева более сотни элементов. Затем из неорганики возникла органика. Венцом развития органической материи стал человек. Через развитие его разума возникли уже такие категории как «знание, справедливость, милосердие» и т. д. Более того, думается, что появление этих духовных атрибутов позитивного характера в человеческом сознании отнюдь не случайно, а объективно и необходимо. Они возникли на основе общего Закона гармонии мира.
Итак, кто или что руководит всей этой эволюцией и создает эту гармонию мира? На мой взгляд, ими руководит Универсальный Закон бытия, который до конца никогда не будет понят разумом. А раз его невозможно осмыслить, то остается лишь верить в него. Здесь в науке и философии возникает элемент веры.


В Коране одним из веских аргументов, подтверждающих существование бога, является аргумент «от порядка» (далил ан-назм). Вот, что пишет об этом крупнейший исламовед и мыслитель современности Тауфик Ибрахим: «Этот главный и часто повторяющийся в Коране аргумент обращает взор человека на царящий в нашем мире порядок и совершенство, красоту и гармонию, что доказывает наличие у Вселенной «Устроителя» - Бога.


Итак, религия зиждется на вере, а наука в своих конечных вопросах также упирается в элемент веры, в своего рода Универсальный Закон бытия, который растекается и олицетворяется в природе в виде миллиардов и миллиардов малых законов и закономерностей развития материи, человека и общества.


Если мы под Аллахом будем понимать вышеупомянутый объективный Универсальный Закон, абсолютным атрибутом которого является всемогущество и который способен «сохранять» или «устранять» определенные вещи в объектах природы и общества в целях их развития, то многое в противоречиях, о которых мы говорили, становится ясным.


Нельзя представлять, что Бог (Закон) тотально контролирует каждого отдельного человека во всех его мелочах. В диалектической борьбе «добра» со «злом» или «здоровья» с «болезнью» Он помогает устранить «зло» (болезнь) и сохранить «добро» (здоровье), тем самым Аллах сохраняет и развивает человечество в целом. Чтобы вся эта механика была понятна простой массе мусульман, Аллаха стали «очеловечивать». Вместо «сохранения» народу было сказано о «милосердии» или о «воздаянии» за праведную жизнь. А вместо «устранения» людям было сказано о «наказании» за грехи. «Милосердие, воздаяние» и «наказание» - это лишь образное выражение более строгих и научных понятий, «сохранение» и «устранение».
Вся гениальность пророка Мухаммеда заключалась в том, что он на сознательном и подсознательном уровнях уловил и принял информацию этого Универсального Закона и смог выразить ее в языковой форме на уровне понятийного аппарата, существовавшего в арабском обществе в начале VII  века.


Мы же живем в XXI веке, и наш язык объяснения мудростей Корана должен быть современным, ясным, логичным и даже научным.


Исходя из нашей трактовки природы Бога, у него не может быть человеческих качеств типа: знание, милосердие, слух, зрение и т. д. Таким образом, первое противоречие снимается.


Думается, что мировоззренческая основа в исламе должна базироваться на вере в Аллаха (Закон), который един и всемогущ и который через «устранение» и «сохранение» развивает этот мир, также на вере в пророка Мухаммеда (в то, что он – посланник Аллаха) и на творении добра. Эти вещи должны быть неизменны и абсолютны. Все остальное – относительно.
По большому счету, все религии призывают жить в гармонии с Универсальным законом бытия (Богом) и творить добро. В этом их основное содержание.


Опираясь на наше понимание Аллаха (Закона), можно логически объяснить и второе противоречие, то есть, противоречие между предопределением и свободой выбора. Дело в том, что Аллах уже рождает людей разными: одних потенциально склонных к «злу» (в США ученые обнаружили у некоторых людей «ген преступности»), других – к «добру». Это делается для того, чтобы происходила диалектическая борьба «хороших» людей с «плохими», в результате которой «плохие» терпят поражение, а «хорошие» становятся еще лучше. Таким образом происходит развитие, без этого был бы полный застой.
Предопределение заключается в том, что Аллах изначально делит людей на две противоположные категории, указанные выше, но, тем не менее, у людей, которые потенциально должны быть склонны к «злу», есть свобода выбора. Они могут, изучая Универсальный Закон (Аллаха), встать на праведный путь. Это – уже выбор самого человека. Человек, творящий добро, испытывает положительные эмоции, а это в свою очередь укрепляет его здоровье, удлиняет жизнь (образец работы механизма «сохранения», которым владеет Аллах). Творящий же зло, обычно наполнен негативными чувствами. Это способствует возникновению болезней, и в конечном итоге, смерти такого человека. Все эти вещи известны в медицине и психологии. Таким образом, Аллах сохраняет праведных людей и устраняет носителей зла.


С другой стороны, несмотря на свободу выбора, какой бы путь не выбрал человек: зла или добра, он все равно должен будет пройти через процедуру «сохранения» или «устранения» Аллаха (Закона). То есть, даже свобода выбора человека в конечном счете не обходится без божественного присутствия.


Таким образом, философски разрешается второе противоречие.


Что же касается противоречия между всемогуществом (бога) и его милосердием, показанного нами на примере смерти ребенка, то здесь нужно вести речь о всемогуществе Аллаха и его способности «сохранения», а не о милосердии как поэтическом эквиваленте «сохранения». Одни люди рождаются слабыми и больными, другие – сильными и здоровыми. Больные рождают еще более больных, таким образом, человечество может прийти к вырождению. Чтобы этого не произошло, существует Закон естественного отбора, который подчинен Универсальному Закону (Богу). Бог устраняет безнадежно больных и сохраняет остальное человечество от вырождения.


Народным образным языком было бы сказано, что Бог проявляет милосердие к роду человеческому. Но, выражаясь философски, он его просто сохраняет.


Иногда нам не понятно, как можно увязать некоторые конкретные явления с Богом, но они всегда объяснимы через механизмы «сохранения» и «устранения», которыми он обладает.


Разберем, допустим, такой случай. Например, комета падает на голову праведника или астероид уничтожает целый город, где, безусловно, жили в том числе и праведники, и в тоже время какой-нибудь бомж и великий грешник, купив лотерейный билет в Евролоторее, может выиграть 100 миллионов евро. Вы вправе спросить, где же здесь божественная справедливость и милосердие?


Мне представляется, что в божественном универсальном Законе есть такие категории как закономерность и случайность. Выше приведенные случаи подпадают под категорию случайности. Случайности могут оказаться как положительными, так и отрицательными. Видя случай с метеоритом, человек своим разумом понимает, что есть вещи, которые он предотвратить не в силах, что он смертен, при том в любую минуту. Разум ему говорит: «Не дергайся, усмири гордыню, будь скромным, таков закон случайности у Высшей силы (Аллаха)». Но если человек руководствовался бы только разумом, он превратился бы в ходячий компьютер.


Но у него еще есть чувства и душа, которые жаждут долгой и счастливой жизни и хотят лишь положительных случайностей. Человек идет в мечеть и обращается к Аллаху, говорит о своих добрых намерениях и делах и просит у него удачи, совершает поклонение (намаз). Такая его вера в Аллаха успокаивает ему душу, он находит душевное равновесие и гармонию бытия. Нервная система отдыхает. Это не позволяет человеку опускать руки, вселяет надежду.


Таким образом, разум ищет правду (суровую реальность), а душа – надежду. Это и есть человек в своей целостности. Итак, Аллах дает нам правду и надежду, и ничего не обещает конкретно. Он, как бы, сообщает нам, что наша жизнь подчинена категории закономерности и случайности и все.


Таким образом, третье противоречие находит свое вполне логическое объяснение.


Из всего вышеизложенного мы видим, что Коран – это не просто сборник риторических и дидактических речей и обращений 
Мухаммеда, как это может показаться некоторым современным интеллигентам, а это – и мудрость Универсального Закона, которую можно понимать и логически и рационально, и в которой есть своеобразная философская составляющая.
Бог дал нам Откровение и разум, но разум дан нам не для того, чтобы мы превратили Откровение в некую окаменелость.
Ислам с подобной философской мировоззренческой базой я бы назвал тюркско-татарским или неоджадидским  исламом. Для современных тюрок, в отличие от арабов и персов, ислам не является государственной религией, поэтому он – не религия государственного устава, а скорее – религия разума и свободной души.


Но рациональное осмысление ислама не должно подменять собой другие способы его восприятия: эмоциональное восприятие, его утешительную функцию, душевно-психологическое воздействие, веру сердцем и т. д., так как мусульмане подразделяются на разные социальные слои, и каждый слой находит в религии то, в чем он нуждается.


В заключение  хочется сказать, что вышеизложенное понимание религии, возможно, будет способствовать формированию широкого слоя мусульманской интеллигенции, которая будет считать себя мусульманской не формально, а на самом деле.

Рафаэль Мухаметдинов, к.и.н.

Почему я не хожу на Хатер конэ

В Казани состоялось очередное действие называемое «Днем памяти» или по-татарски «Хатер коне». «День памяти» посвящен взятию войсками Ивана Грозного в 1552 году столицы Казанского ханства, то есть моего родного города.
Я никогда на это мероприятие не ходил, не пошел я и в этот раз. Единственное, что может меня заставить там оказаться, это исследовательский интерес, не более. Причин, почему я игнорирую это мероприятие много...

Во-первых, на мой взгляд, данное мероприятие не несет в себе никакого позитивного начала и имеет серьезный провокационный посыл, как например митинги ОРК против татарского языка. Я никак не могу поддержать мифологизацию нашего прошлого через перенесение современных смыслов и категорий на средневековую историю. Стоит ли напоминать о том, что во взятии Казани Иваном Грозном участвовали татарскиевойска во главе с бывшим казанским (я подчеркиваю казанским) ханом Шахом Али. Таким образом, татарские войны гибли у крепостных стен с обеих сторон.
Во-вторых, использование термина «геноцид» в отношении средневековых событий, как часто это делают многие участники подобных митингов, я считаю некорректным. Как термин слово «геноцид» появился в середине 20 века и используются только применительно к событиям, которые произошли в относительно недавнем прошлом. Безусловно, после взятия Казани в 1552 году было массовое истребление населения Казанского ханства, особенно ее столицы, насильственное крещение тюрко-мусульман Поволжья, разрушение и запрет на строительство каменных мечетей и т.д. Однако все это было следствием диких средневековых нравов и причиной такой ситуации стали во многом сами татары того времени, которые допустили раскол внутри государства, а потом с оружием в руках участвовали в падении Казани. Так и хочется попросить современных националистов на минуту представить, как татары в 1552 году по собственному желанию резали друг друга собственными руками. Кого оплакивать будете?
Третья причина, которая не позволяет мне присоединиться к шествию, это те социальные последствия, которые такие митинги несут для моего родного города - Казани. И это, на самом деле, главная причина. Поскольку подобные митинги способствуют расколу населения города по этно-конфессиональной линии, и, безусловно, приводят к обострению социальной напряженности, что однозначно вредно. Насколько мне противны митинги, призывающие дискриминировать татарский язык в школах, настолько же во мне вызывает отторжение муссирование событий почти 500летней давности, которые к современным татарам, русским и финно-уграм не имеют никакого отношения. Население того государства и татарами в современном смысле слова назвать было нельзя. Это было тюркоязычное мусульманское население, у которого было много идентичностей – мусульмане, булгары, татары и т.д. Говорить о татарах как нации нового типа можно примерно с XIX века, спасибо Шигабутдину Марджани. И вообще, может среди тех татар, которые сейчас ходят по площадям с плакатами есть потомки тех, кто помогал брать Казань в 1552 году?
Как казанец, который привык жить в многонациональной среде и который хочет, чтобы город развивался созидательно и дальше, я считаю такие митинги вредными.
Четвертая причина заключается в том, что, на мой взгляд, для татарского народа гораздо важнее напоминание о каких-то успешных событиях из истории наших предков. Например, принятия ислама в 922 году, создание Казанского ханства и т.д. Ежегодный "жыен" ("собрание", "съезд", нет точного эквивалента этому слову в русском языке) в городе Булгар в честь принятия ислама предками татар, гораздо более позитивная и прочная платформа. По-моему, большой ошибкой части татарских национальных идеологов является постоянное обращение к сложной и неоднозначной истории татарского народа. Если они хотят строить современную нацию, то надо обращать свой взор не в прошлое, а в будущее.

Современная история показывает, что подобные митинги становятся реликтом прошлого, больше пародией на события 20летней давности, таким ностальгическим цирком для тех, кто еще не набегался по площадям. Митинги имеют реальное содержание на сломе эпох, в период больших социальных потрясений, нынешняя же повестка дня развития татарского народа формируется не на площадях, это не актуальная площадка.

Три сподвижника

К предкам современных татар ислам пришел задолго до 922 года, когда из Багдада прибыло знаменитое посольство, описанное Ибн-Фадланом, по случаю огосударствления ислама в Волжской Булгарии. Однако более точной информации на этот счет нет. «Сейчас уже трудно сказать, – пишет Ш.Марджани в «Мустафад аль-ахбар», – когда именно они [булгары] приняли Ислам, но ясно, что это было даже раньше времен аббасидского халифа Харун ар-Рашида. Конечно, Ислам был принят не всем народом сразу, однако, можно сказать, что через сто лет после первого принятия Ислама, булгары приняли его официально. А это, как известно, уже произошло при халифе ал-Муктадире, можно смело сказать, что это уже было поголовным принятием Ислама всем булгарским народом».

«Таварихи Булгария» уточняет, что ислам на землю древних булгар впервые пришел во времена Айдар-хана. Принесли его три сподвижника благословенного Пророка:  Абдаррахман ибн Зубейр, Хантал ибн Раби и Зубейр ибн Джа'да, которые чудесным образом исцелили больную дочь правителя, после чего он со своим ближайшим окружением принял ислам. Предание о трех сподвижниках всегда вызывало к себе трепетное отношение в татарском народе. Однако Ш.Марджани достаточно скрупулезно исследует эту историю и приходит к неутешительному выводу: скорее всего она вымышленная.

Подобный скепсис авторитетного татарского историка должен был, казалось бы, навсегда вычеркнуть какое-либо дальнейшее упоминание о трех сподвижниках из татарского религиозного дискурса. Однако народная память продолжает бережно хранить это предание, обретшее недавно новую жизнь в связи с возведением памятного монумента, посвященного упомянутым трем сподвижникам, в Булгарах.

Часто бывает так, что предания, будучи сомнительными или даже откровенно недостоверными, тем не менее не лишены исторического смысла. Однако этот смысл лежит не на поверхностной канве повествования, а скрыт некоторым образом внутри него. Поэтому для того, чтобы увидеть подлинный смысл повествования, его истинное значение для исследователя важно уходить от прямолинейного восприятия, а искать подходящий контексту ракурс исследования. Приведу два примера.

Биографы великого имама Абу-Ханифы возводят к нему слова, в которых предсказывается дальнейшая судьба его учеников. Например, Абу-Юсуфу предрекается, что он «склонится к мирскому, а мирское склонится к нему», а Дадуду ат-Таи, напротив, что оставит занятия мусульманским правом и посвятит себя аскетизму. Действительно ли это предсказание сошло с уст Абу-Ханифы для исторической науки вопрос открытый. Но очевидно другое: в данном изречении содержится абсолютно достоверная информация, может быть, не столько о чудесной способности имама предсказывать будущее, сколько о том, как сложилась в итоге жизнь его учеников. Как мы знаем, Абу-Юсуф действительно сделал весьма успешную в миру карьеру, став первым Верховным судьей мусульманского халифата и умудрившись сохранить свой пост при трех халифах, а Давуд ат-Таи, как и предсказывалось, оставил юриспруденцию и посвятил себя делам благочестия, вступив в один из суфийских тарикатов. Даже если подобное предсказание имеет ретроспективное происхождение, это не умаляет его ценности и определенной исторической достоверности, по крайней мере, в части, касающейся описания судьбы учеников великого имама и их личных устремлений.

Аналогичным образом очень ценную историческую информацию несут, как это ни парадоксально, и подложные хадисы, которые весьма активно сочинялись в первые два столетия после смерти Пророка. Как отмечают многие исследователи, вымышленные хадисы ни в коем случае нельзя сбрасывать со счетов исследователя. Просто их надо рассматривать как источник информации не об эпохе Пророке, а о времени сочинительства этих самых хадисов, т.к. они отразили в себе имевшуюся на тот момент богословскую полемику и запечатлели обсуждаемые тогда проблемы и существовавшие точки зрения на их счет, сформулированные под видом изречений Пророка.

К повествованию о трех сподвижниках можно относится в сходном ключе. С этой точки зрения, его следует рассматривать, возможно, не как источник фактологической информации, а как повод для трансляции определенных смыслов, важных не столько для истории, сколько для более глубокого понимания мировосприятия татарского народа. Если это предание  зафиксировано в коллективной памяти татар, то вне зависимости от своей исторической достоверности оно является элементом их коллективного самосознания и так или иначе отражает рефлексию их религиозной традиции. Этим в первую очередь оно и ценно.

Самым общим и очевидным посылом истории о трех сподвижниках является идея о раннем приходе ислама в волжские земли. В ней отражена мысль о том, что эстафету Истины, проходящую сквозь века, волжские булгары переняли непосредственно от Первоисточника, словно драгоценный аманат, доставшийся им из первых рук, что также отражает идею аутентичности ислама у татар. Осознаниие этого факта на протяжении многих веков подкрепляло в татарах чувство национального достоинства и вдохновляло их на поистине мессианское стремление сохранить первозданность ислама в иноконфессиональной среде, оставаясь самым северным мусульманским народом мира.

К сожалению, за советский период воинствующего безбожия подобное самовосприятие было в значительной степени утрачено. Сегодня многие татары считают себя ущербными в религии, эдакими инвалидами духовности, нуждающимися в зарубежной опеке. Многие молодые люди, воспринявшие ислам в отрыве от национальной традиции, уже не видят заключенной в ней глубинной мудрости и движимые комплексом неполноценности все больше вырождаются в бездумных эпигонов чужого опыта, вплоть до мелких деталей калькирующих религиозную практику других народов.

Следующие важные смыслы предания о трех сподвижниках скрыты уже в деталях сюжета. Как указывает «Таварихи Булгария», отправляя своих посланцев в далекие земли волжских булгар наш благословенный Пророк одному из них вручил посох, второму – чернильницу, а третьему – чалму. Символизм сказанного очевиден. Поэтому для того, чтобы понять подлинный смысл этой истории и то, почему она так важна для религиозного самосознания татарского народа необходимо расшифровать заключенные в нем коды: посох, чернильницу и чалму. Сегодня с высоты ретроспективы это сделать проще, поскольку окидывая своим взглядом прошлое, мы имеем больше пространства для обзора того, как смыслы, зашифрованные в этих символах, были проявлены в духовной жизни татарского народа.

Символ первый. Посох, как известно, это атрибут путника в древности. Именно путники, странствующие по миру, принесли ислам предкам современных татар. «Булгарские тюрки, – пишет Ш. Марджани, – отличались от всей массы тюрков: они имели хорошие связи с народами Мавераннахара, Хорасана, Хорезма и других государств. Очень активно занимались торговлей, в результате чего шло общение, обмен опытом, к булгарам приезжали ученые, проповедники и врачи. Поэтому они первыми приняли Ислам». Здесь Марджани немного скромничает: булгарские тюрки отличались не только от всей массы тюрков, но и от многих других народов, впоследствии ставших мусульманскими. Из истории известно, что многие арабские племена, персы и даже народы Св.Кавказа не сразу увидели животворный дух ислама, а потому его приход поначалу встречали с оружием в руках. Древние же татары откликнулись на зов Истины без малейших колебаний и тем более без какого-то бы ни было принуждения. Поэтому посох – это символ мирного прихода ислама на наши земли.

Приняв ислам мирным путем предки татар стали также нести его свет и другим народам. Тот же Марджани рассказывается о семи булгарах, которые принесли ислам башкирскому народу. По сей день феномен ислама у татар, сохранивший свой мирный характер и в условиях поликонфессональной среды,  вызывает живейший интерес по всему миру. Каждый год Татарстан посещают многочисленные делегации, начиная от дипломатов стран Евросоюза и заканчивая госсекретарем США, с единственной целью: изучить и по возможности перенять в свои страны опыт мирного ислама татар, живущих в иноконфессионольном окружении.

Еженедельно о мирном характере ислама верующим напоминает посох в руке имама во время пятничного богослужения, который отсылает сознание молящихся к образу странника, несущего свет веры, и побуждающего нас самих быть такими же путниками духовности, с миром идущими по жизни. Любопытно отметить, что в толковании некоторых мусульманских радикалов посох (палка) в руке имама имеет совершенно противоположное значение и предстает пусть и простейшим, но оружием. При этом он не просто выражает символическую готовность предводителя мусульман вести вооруженную борьбу, а имеет сугубо практическое значение, поскольку во время проповеди имам единственный, кто видит пространство за незащищенными спинами пришедших на молитву. Поэтому, уверяют исламские алармисты, муджахеды Афганистана во время пятничной проповеди вместо посоха держат в руке автомат Калашникова.

Мирный характер татар во многом связан с их принадлежностью к ханафитско-матуридитской богословской школе с ее учением о двухсоставном определении веры и учением об ирджа (оставлении наших разногласий на Суд Бога), которое Абу-Ханифа весьма последовательно проповедовал во всех своих богословских трактатах. Именно такое понимание исламской догматики позволяет обходить острые углы религиозно-мировоззренческих противоречий, не доводя их до открытых столкновений и кровопролития. Не случайно, что подрыв именно этого аспекта мусульманского вероучения стал одной из основных задач экспансии салафизма в татарский мир, ради достижения которой его адепты не гнушаются абсолютно никаких методов. Так, в Казани салафитами был подделан и в искаженном виде широко растиражирован учебник известного татарского богослова Ахмадхади Максуди «Мугаллим ас-сани», в котором двухсоставное определение веры было заменено на трехсоставное, при определенном толковании являющаяся благодатной питательной средой для радикализма и религиозной вражды.  

Важно заметить, что мирный характер ислама у татар - это не ангажированная декларация мусульманского духовенства последних лет, а объективная оценка, в т.ч. и светских исследователей. Вот как пишет об этом М. Худяков в «Очерках по истории Казанского ханства»: «Одну из самых светлых сторон в общественной жизни Казанского ханства составляла полная веротерпимость, которая находилась в тесном соответствии с торговым характером городского населения, с традициями Волжско-Камской Болгарии, а также с государственным и общественным строем Сарайского ханства. В самой Казани находился христианский храм - армянская церковь; до сих пор уцелели надгробные плиты расположенного в Казани армянского кладбища. К язычникам-инородцам мусульмане относились с полной терпимостью и никогда не пытались насильственно обратить их в мусульманство. Проповедь мусульманских миссионеров среди инородцев совершалась мирным путем: суфитские шейхи ходили по деревням и своими проповедями обращали язычников в мусульманство. В знак того, что в Казанском ханстве обращение жителей в мусульманство совершилось мирным путем, мулла во время молитвы (хутбе) в мечетях Казанского края стоит, опираясь на посох странника, а не на меч воина, как в Туркестане, где обращение жителей в мусульманство было совершено огнем и мечом».


Символ второй. Чернильница – это символ книжной учености, образованности, знания. Конечно же, сегодня для всех мусульман, по крайней мере, декларативно, ислам – это религия знания. Однако для татар эта особенность ислама всегда было чем-то большим, чем просто красивым лозунгом. Так, вплоть до самой революции несмотря на отсутствие всеобщей государственной системы образования татары благодаря приходским школам и медресе, содержавшимся исключительно на частные пожертвования членов махалли и мусульманских благотворителей, почти все без исключения умели читать и писать, т.е. были самым грамотным народом в Российской империи и даже далеко за ее пределами. Высокий уровень образованности татар создавал огромный спрос на чтение. До революции татарами было издано свыше 30 тысяч различных наименований книг, большая часть которых была религиозного содержания. А еще в конце XVIII века татарские богословы первыми в истории мусульманского мира подготовили к изданию печатный Коран. Только за первую половину XIX века Коран, изданный в Казани и известный как «Казан басмасы», разошелся по всему миру многократными тиражами, общее число экземпляров которых перевалило за 150 тысяч, что было чем-то немыслимым по тем временам.

Интересно отметить, что одно из толкований куньи имама Абу-Ханифы также отсылает нас к образу чернильницы, которую величайший предстоятель всегда носил на своем поясе и которая на иракском диалекте обозначается словом «ханиф». Таким образом, словосочетание «Абу-Ханифа» можно перевести  как «Человек с чернильным прибором (чернильницей)», «Человек пера», а более в широком толковании – как «Человек науки». Не исключено, что символ чернильницы из рассматриваемого предания воспринимался раньше не только как обозначение общей исламской традиции образованности, но считывался как скрытая аллюзия именно на мазхаб великого ученого Абу-Ханифы.

Символ третий. Смысловая семантика чалмы связана с ее изначальным предназначением. По своей сути чалма – это похоронный саван, намотанный вокруг головы. Ежедневное ношение чалмы напоминало ее обладателю о конечности бытия, о необходимости постоянной готовности к смерти и встречи со своим Создателем. Семантика чалмы коррелирует с мусульманским обрядом имянаречения (исем кушу), во время которого над новорожденным провозглашается азан и икамат, т.е. формулы призыва на обязательную (фард) молитву, каковой является похоронный (джаназа) намаз. Согласно исламскому праву, между икаматом и самой молитвой не должно быть временного зазора. А поскольку между похоронной молитвой и призывом на нее во время обряда имянаречения успевает втиснуться целая жизнь человека, смысл этого в том, что наша жизнь – всего лишь крохотное мгновение перед ликом вечности и нужно торопиться жить достойно и праведно. Уже прозвучал призыв на нашу похоронную молитву и потому мой саван, свернутый в чалму, всегда со мной. В любой момент ангел Азраил может прийти по мою душу и я должен быть к этому всегда готов.

Осознание конечности своего бытия и внезапности смерти отрезвляет человека от пустого и бессмысленного времяпрепровождения, тонизирует его, вдыхая осознанность в каждое мгновение его жизни. «Чаще вспоминайте то, что усекает сладость» – говорил Пророк в данной связи о смерти. Поэтому среди суфиев практикуется обряд тафаккур аль-маут – «размышление о смерти», во время которого человек мысленно проживает свою кончину, собственные похороны и Судный день. Непрестанное ощущение не себе дыхания смерти помогает человеку оставаться внутренне свободным, не привязываться к материям бренного мира, быть независимым от него. В суфийской традиции, это состояние называется факр – «бедность» («нищета»), подразумевающая отсутствие ненужных привязанностей, бессмысленность которых подчеркивает похоронный саван чалмы, размотать которую могут в любое мгновение. Не случайно, в некоторых тарикатах обряд «инициации» именовался шадд («обматывание») и заключался в наматывании новообращенному чалмы на голову (или опоясывание туловища), которая становилась обязательным элементом одежды дервиша.

Случайность или нет, но имамы (не говоря уже о рядовых мусульманах)  в Саудовской Аравии и других странах Персидского залива, где широко распространена идеология салафизма с его ярко выраженной ненавистью к суфийской традиции, не носят чалмы. Их головным убором является окольцованная эгалем куфия, т.е. платок с обручем.

Итак, чалма – это символ внутренней отрешенности, свободы от мирских привязанностей, другими словами, символ духовности в ее религиозном понимании.

Таким образом анализируя предания о приходе трех сподвижников на землю волжских булгар можно резюмировать, что в его символике закодировано следующее послание: ислам, пришедший к нам в первозданном виде от благословенного Пророка, несет в себе мир, просвещение и духовность. Именно так наши предки всегда понимали свою религию. Это и есть, к слову, основные столпы того, что нынче называют традиционным исламом татар.

Однако вернемся к внешнему сюжету предания. Благословенный Пророк, согласно «Таварихи Булгария», не зря вооружил своих посланцев посохом, чернильницей и чалмой. Они пригодились в самый ответственный момент, когда булгарский хан пригласил их ко двору и попросил исцелить свою дочь, которую разбил паралич. Вот как об этом рассказывает само предание: «Эти асхабы поставили чернильницу, данную Пророком, на землю и воткнули посох в нее. Абдаррахман ибн Зубейр, надев на голову чалму, которую дал Пророк, совершил два раката намаза. Те двое сказали: «Аминь!». Этот посох превратился в небольшое деревце. И достигло оно высоты ханского дома, разветвилось и покрылось листьями. Собрав их в веник, попарили эту девушку в бане. Тотчас девушка исцелилась и пришла домой совсем здоровой. Хан, увидев этот случай, принял ислам». Далее в предании говорится о том, что по выздоровлении ханская дочь вышла замуж за одного из сподвижников. От их брачного союза родился Мухаммед-Амин хан.

Из определенной сказочности этого сюжета видно, что здесь не обошлось без фольклорного творчества, существенно приукрасившего исходный рассказ. Однако значит ли это само по себе, что история о приходе на землю древних булгар сподвижников Пророка полностью вымышлена? Отнюдь нет. Просто важно осознавать, что передаваемое из уст в уста это предание, идя сквозь столетия неизбежно было обречено на некоторое дорисовывание в сознании народа. И между прочим именно этим оно и ценно, поскольку таким образом стало нести в себе назидательный подтекст, которого нет и быть не может в изначальном голом факте прихода сподвижников в волжские земли.

Очень часто многие путают религиозную истину с истиной исторической (научной) и порождают в принципе бессмысленные дискуссии. Например, многие верующие спорят о том, был ли потоп во времена пророка Ноя (Нуха) всемирным или же только локальным. Возможно, кому-то действительно интересно узнать ответ на этот вопрос, только важно осознавать, что собственно к религиозному измерению, к духовному воспитанию личности это не имеет абсолютно никакого отношения. С точки зрения духовности важен не масштаб потопа во времена Ноя, а совсем другое: идея ответственности за наши поступки, неизбежности воздаяния за творимое нами зло.

Поэтому достоверность предания о трех сподвижниках всегда будет занимать исключительно историческую науку, но не религиозную традицию, которая, как и в истории с Ноем, фокус внимания с исторической плоскости смещает в сторону духовного измерения. Если даже допустить, что эту историю целиком и полностью от начала до конца сочинили наши предки, то что они хотели этим сказать нам, их потомкам? Вот к чему приковано внимание верующих в рамках поиска духовной, а не научной, истины. Рассматривая предание о трех сподвижниках под таким углом зрения, мы начинаем концентрироваться на его нравственно-назидательном значении.

Так о чем же повествует предание о трех сподвижниках? Вкратце его послание можно сформулировать следующим образом. От Пророка предки современных татар сподобились исламу, ключевые особенности которого отражены в символах посоха, чернильницы и чалмы, расшифрованных выше. Именно то, что пришло от благословенного Пророка в своем взаимодействии и взаимодополнении, несет с собой исцеление и спасает от вырождения татарский народ, олицетворяемый в предании ханской династией.

Интересная деталь: сподвижники для исцеления дочери хана использовали баню, что поначалу может показать несколько неожиданным. Смысл этого в том, что сподвижники Пророка не принесли с собой готового лекарства, а изготовили его на месте из того, что им дал Пророк, и прибегли к процедуре, не существующей у арабов, но распространенной исключительно в здешней местности. Банный веник, собранный из веток дерева, выросшего из воткнутого в чернильницу посоха и оживленного молитвой, исполненной в чалме – это потрясающий и очень емкий образ для осмысления того, как в нашей жизни должно соотносится национальное и общерелигиозное. Иначе говоря, существующие татарские обычаи ислама целиком и полностью произрастают из того, что явлено нам от Пророка, даже если они облечены в формы, известные только в наших краях. Важно понимать и обратное: наверняка до прихода сподвижников ханскую дочь уже не раз парили в бане, однако местные обычаи сами по себе, без исламского наполнения духовно бесполезны и не несут в себе искомого исцеления. Наверное, излишне говорить о том, что в толковании предания имеется в виду духовное, а не физическое исцеление.

Только благодаря прочному союзу, слиянию местного и общерелигиозного, что символизирует также и брак ханской дочери со сподвижником, татары обретают не только духовно-нравственное выздоровление, но и мост в завтрашний день (рождение Мухаммед-Амин хана). Другими словами, без ислама у татар нет будущего. Именно об этом должны помнить те, кого заботит будущее нации. По крайней мере, если им важны заветы предков.

Тайна человека

Некоторые ученые утверждают, что человек целиком и полностью обусловлен своим прошлым. Все наши желания и предпочтения, страхи и фобии, симпатии и антипатии проистекают из пережитого нами прежнего опыта. Конечно же, в большинстве случаев мы этого не осознаем. Мне может казаться, что я люблю, скажем, пломбир лишь потому, что он вкусный. Потому, что я просто его люблю. Но если покопаться в закоулках моей души, то из недр воспоминаний всплывут картинки тех солнечных дней из далекого, счастливого детства, когда отец в городском саду покупал мне это самое мороженое. Чувство защищенности ребенка рядом с сильным отцом и вкус мороженого в моем подсознании переплетаются в нечто единое целое. И эта ассоциативная связь остается надолго. Отца уже может и не быть в живых, но пломбир до сих пор продолжает быть  для меня желанным лакомством. По такому же принципу строятся и наши негативные ощущения. Мне не нравится, допустим, синий цвет на самом деле лишь потому, что в далеком прошлом соседская собака покусала меня около синего забора, хотя, возможно, я этого уже и не помню. Кстати, современные исследования показывают, что по аналогичному механизму формируются и наши аллергии (казалось бы, сугубо физические «материи»). Так, аллергия на тополиный пух у многих людей начинается после стрессовой перегрузки на экзаменах, обычно проходящих в июле. 

Многое в себе из того, что сейчас мы воспринимаем как нечто само собой разумеющееся было взращено в нас в ходе социализации. Так, изначально дети не испытывают никаких негативных ощущений к – пардон! – калу. Нередко они весьма увлеченно играют с ним, будто с пластилином. Но постепенно ребенок по реакции мамы и других членов его социального мира понимает, что кал это – фу! – плохо. И вот этот малыш став взрослым уже испытывает тошноту от собственных испражнений и даже не понимает, что она имеет исключительно социальное происхождение. Процесс социализации, который во многом  всех нас сформировал – это также часть нашего прошлого. 

Итак, все наши желания, страхи, убеждения, эмоции, воспоминания, мечты и другие элементы психической реальности, которые в своем сложном переплетении и составляют феномен личности человека выкованы нашим прошлым, которое является как бы невидимой подкладкой, скрытой в костюме нашего настоящего. Мы словно куклы, которых прошлое дергает за ниточки в наших реакциях и решениях. 

Проблема заключается в том, что все это мы считаем собою. Мы говорим: «Я хочу мороженое», «Я люблю зеленый чай», «Я решил пойти в кино» и т.д. Но в подобного рода утверждениях наше «Я» всего лишь проекция прошлого, от имени которого мы говорим на самом деле, когда произносим «Я» своими устами. Вот почему провозглашать свое «Я», переживаемое нами как нечто самостоятельнее, автономное, означает пребывать в иллюзии самообмана. В действительности нет никакого «Я»! Это лишь кажущееся реальным ощущение. Эрзац прошлого. Его фантом. В определенном смысле настаивать на абсолютной реальности своего «Я» – по сути это тоже, что впасть в грех Фирауна, воскликнувшего: «Я ваш Высочайший Господь!» и тем самым пытавшегося затмить собою истину о Едином Боге. Другими словами, через столь дерзкое, нахальное провозглашение «Я» мы совершаем онтологический ширк, приписывая качество Бытия наряду с Богом самому себе.  Предостерегая именно от такого онтологического многобожия великие арифы фундаментальную формулу Таухида разворачивали в словах: «Ла мавджуда илля Ллах!» («Нет сущего, кроме Бога!»). 

Но если меня нет, тогда кто же есть? У Дж. Руми написано много строк на эту тему. Можно взять для примера такой его стих: 
 
Когда ключ бьет из камня, 

камень исчезает в ключе. 

После чего никто не зовет его «камнем», 

видя всплеск столь чистой воды. 

Знай, что эти тела – сосуды, 

ценные тем, что Бог изливает через них. 


Однако не стоит думать, что проговаривание подобных идей открывает нам что-то по сути. Интеллектуальное знание никогда не даст нам полного, окончательного понимания подлинной природы человека, оживленного Божьим духом. В другом стихе Руми пишет: 

  
Бог не сотворил ни на земле, ни на небесах 

ничего более таинственного, чем Человек. 

Бог раскрыл тайны всех вещей, как влажных, так и сухих, 

но Он наложил печать на таинство духа: 

«дух от повеления Господа» (17:87) 

Про шариатские суды и провокацию вокруг них

Информационное пространство сотрясают очередные неумелые и неумные провокации. Слова адвоката Дагира Хасавова это бомба. Разорвавшаяся бомба, которая может ранить всех без разбору. Такие высказывания, на самом деле, наносят вред всем: мусульманам, христианам, атеистам и дальше по списку...

Так с чем мы имеем дело? Что это? Чистая провокация или неумелое владение своими нервами и языком (что для адвоката странно!)?

Тут же начались пустые дискуссии- нужны ли России шариатские суды или нет? Но они всегда здесь были (еще задолго до того как само слово «Россия» появилось). Даже в советские годы были мусульманские судьи (казыи) и имамы (иногда это просто одно и то же лицо), которые решали разные спорные вопросы обратившихся к ним мусульман с точки зрения религии (то есть по шариату). Они есть и сейчас. Практически при каждом духовном управлении мусульман в современной России есть казыи (шариатские судьи) и казыяты. Мусульмане, когда нужно, к ним обращаются в связи с разными вопросами, которые возникают у них в разных областях жизни. То есть все давно прекрасно работает (работало всегда, работает сейчас и есть все основания, что также отлажено, будет работать и дальше) и никто никому не мешает.

Так, для чего все эти провокационные кровавые высказывания? Какое они реальное отношение имеют к исламу, к мусульманам? На мой взгляд, вообще никакого, более того, сейчас они наносят только вред. Негативно сказываются на межконфессиональных и межнациональных отношениях.

Не реагируйте на провокации!  

p.s. Еще большие претензии и к "РенТВ", журналистам, которые делали этот сюжет. То, что они участвуют в этой  провокации, а потом всю эту грязь публично выставляют, это сознательное расшатывание ситуации. вопрос к журналисткой этики здесь..

Демарш Муфтия на Кул Шариф

В последний год по одному из главных символов духовности татарского народа мечети Кул Шариф был нанесен серьезный, почти сокрушительный имиджевый удар. По большому счету, на повестку дня поставлен вопрос: сохранит ли эта мечеть свой высокий статус Соборного храма или она будет просто одной из 53 казанских мечетей,  выделяющейся на фоне остальных лишь своей архитектурной привлекательностью? Итак, давайте разбираться во всем по порядку.

Как известно, в народе с самого первого дня своего возрождения Кул Шариф воспринимали как Соборную мечеть Татарстана, как главный храм всего татарского народа. Высокоторжественный вид Кул Шарифа и его расположение в самом центре казанского кремля ежедневно питали это распространенное убеждение.

Смущало людей одно – странный юридический статус мечети.  Строго говоря, это была не мечеть, а музей, который находится в ведении государственного заповедника «Казанский кремль». Но еще больше смущало мусульман то, что исламская умма была полностью отстранена от решения ее кадровых вопросов. Мечеть Кул Шариф возглавляли не имамы, а музейные работники, назначаемые на эту должность светской властью. Вот бы, к слову, особо горячим головам поднять шум по поводу вмешательства государства в дела религии, но по известным причинам ваххабитская братия в данной связи годами проявляла удивительное молчание. Впрочем, речь не о них. Можете ли Вы себе представить, чтобы в какой-то части мира мусульмане не имели влияния на свою главную мечеть? И чтобы ею руководил экскурсовод? Это просто бред!

Многие мусульмане знали о подобном позорном положении вещей, но закрывали глаза. Поскольку мечеть возглавлял яркий, харизматичный мусульманский деятель Рамиль хазрат Юнусов, вне всяких сомнений, один из самых лучших мусульманских религиозных проповедников г. Казани. Зачем шуметь, если имам многих устраивает? Поэтому и мирились с его унизительным для всех статусом музейного работника. Но речь тоже не о нем, а о статусе мечети Кул Шариф.

В последние годы вопросы религии обрели в Татарстане особое внимание. Так, в РТ помимо Ураза байрам был объявлен праздничным и Курбан байрам, приобрел официальный статут День принятия Ислама. А воссоздание силами государственных деятелей древнего Булгара, где ежегодно проходит самое масштабное религиозное действие татарского народа т.н. Жиен, стало практически национальной идеей татар всего мира. И наконец, впервые в Администрации Президента РТ было создано управление по взаимодействию с религиозными организациями, что лишний раз подчеркивает все возрастающую роль религии в нашем обществе.

На фоне всего этого участие главы республики в праздничных намазах уже не кажется чем-то удивительным. Однако напомню, что при Минниханове это также стало происходить впервые. Кто-то, все еще находящийся во власти старых шаблонов мышления, возможно, полагает, что походы Минниханова в мечеть – всего лишь пиар. Но так может думать только неосведомленные злопыхатели или просто невежды.

Когда я, будучи главным редактором журнала «Минарет», на кануне 1000-летия Казани брал в Кремле интервью у Шаймиева М.Ш., то попросил главу пресс-службы сфотографировать Президента с четками в руках, чтобы наш Бабай был на обложке журнала в образе эдакого татарского бабая, что несомненно придало бы ему дополнительный авторитет. «У Минтимер Шариповича авторитета столько, –  ответили мне, –  что ему незачем повышать его четками в руках». Так вот, Минниханов – это кадровая школа Шаймиева. Его авторитет и влияние также куется реальными делами и продуманными служением многонациональному народу Республики, а не дешевым популизмом. Поэтому накануне праздничного намаза, как мне рассказывали знакомые телевизионщики, Президент РТ строго на строго запретил журналисткой братии превращать его частную жизнь в информационное событие: «Минем артымнан йоремэгез!» («Вслед за мной не ходите!»).

Прошу немного потерпеть тех, кто еще не понимает, к чему я веду свой разговор, а пока давайте все же докопаемся до внутренних пружин действий нашего Президента. Как известно, бронежилет власти прочно врастает в кожу. Человеку, облаченному в этот наряд, уже сложно дышать, не чувствуя его ежесекундного давления. Когда человек въезжает после всенародной инаугурации в Кремль, цитадель власти, и  восседает на Президентский трон, что-то, как я полагаю, должно поменяться в его мироощущении. Невозможно стоя на самой вершине социальной пирамиды смотреть на жизнь как простой обыватель. Здесь начинают мыслить другими категориями, совершенно в другом масштабе, одно из измерений которого – ответственность за судьбу своего народа. Думаю, любой национальный Президент проходит подобную трансформацию и начинает понимать, что быть вместе со своим народом во всем и до конца – этого его нравственный, моральный долг. Это его призвание. Миссия, возложенная на него (историей или Богом). Поэтому, праздничный намаз Президента – это акт солидарности со своим народом, обряд единения с духовным началом своей нации.

И все же осмелюсь предположить, что Минниханов ходит на намаз в первую очередь по личным мотивам. Будучи до мозга костей настоящим татарином, он, как и многие, также испытывает простую человеческую потребность в своей сопряженности с духовным началом татарского народа.

«Но какое отношение имеет частная жизнь Минниханова к заявленной теме?» – возможно, уже недоумевает кто-то из читателей. А дело вот в чем. Как мы знаем, Минниханов в принципе светский человек. И как известно из практики, светские люди, порой, более «осторожны» в религиозных вопросах, чем постоянно практикующие верующие. Они в вопросах духовных боятся ошибиться, сделать что-то не так, осквернить по незнанию сакральность момента. И вот представьте такого Минниханова, который решает идти на намаз. Возникает вопрос: куда пойти? Если бы для Минниханова это была политическая пиар-акция, то ответ очевиден: надо под прицелами телекамер идти в высокоторжественную Соборную мечеть Кул Шариф. Но он выбирает мечеть Марджани.

Мне кажется, личный намаз для Минниханова это, возможно, единственная ситуация, когда стальной человек, у которого все под контролем, вдруг становится незащищенным, открытым, ранимым, ибо здесь вдали от политики и борьбы интересов он раскрывает свою душу. И сделать это в музее, да еще под руководством музейного работника для него просто немыслимо. У него в голове не укладывается нечто подобное! Если бы Минниханов не был светским человеком, то возможно, он относился бы к этому по-другому, немного проще. Но ему хочется, чтобы редкий, а потому особенно трогательный момент сакральности случился «по-настоящему», чтобы ничто его не осквернило и не очернило. И поэтому он выбирает не музей с высокими колоннами, а пусть маленькую, но зато веками намоленную мечеть Марджани.

Честно говоря, мне несколько неловко затрагивать частную жизнь гражданина Минниханова, анализировать его внутренние мотивы, но дело все в том, что все его поступки оказывают на общественную жизнь мощное влияние. Минниханов – Президент. А значит каждое его действие в т.ч. и из частной жизни, приобретает особе звучание даже если он сам того не хочет. Мечеть, в которой Хан совершает свой намаз, автоматически в сознании людей превращается в Соборную. А потому его выбор в пользу Марджани уводит Кул Шариф с авансцены на вторые роли.

И вот здесь мы начинаем понимать, что уместный для своего времени статус Кул Шарифа как музея сейчас начинает играть с татарским народом злую шутку. В результате, мы можем потерять Кул Шариф как Соборный храм. И нужно отдать должное Муфтию РТ, который не побоялся вступить в борьбу за главный символ духовности татарского народа и поставить вопрос о том, что Кул Шариф не должен быть музеем, а мусульмане не должны быть отстранены от решений по вопросам его внутренней жизни. Кому-то хочется видеть в Ильдус хазрате подкаблучника власти. Однако эта его последняя инициатива, которую можно истолковать как демарш против государственной собственности, и недавняя его твердая позиция, которую стоит поставить в пример некоторым муфтиям, против «Хранительницы» заставляют даже злопыхателей признать несостоятельность придуманного ими образа.

Мы часто мним себя великими титанами и забываем, что на самом деле все мы лишь крошечные пешки в руках истории. Мы что-то планируем, за что-то боремся, даже не подозревая, что все уже решено, в Святохранимой Скрижали уже все давно предначертано. Наша роль – лишь исполнить то, что нам предписано. Но, порой, нашего узкого ума хватает заметить лишь то, что у нас под носом. Так что же происходит с Кул Шариф? Кто-то говорит, что ничто не изменилось: Рамиль хазрат как был заместителем директора музея, так и остался вторым человеком. Кто-то скажет, что он, напротив, был повышен в должности: из музейного работника возведен в ранг имама. Третьи будут настаивать, что все это подковерная борьба духовенства за высокий минбар и шуршащий поток садака. Но лично мне подобный уровень дискуссии не интересен. Мне кажется, сквозь бурлящую пену страстей по текущим событиям важно увидеть горизонт истории, глубокий пласт глобальных смыслов. Пройдет время: не будет ни Файзова, ни Юнусова, ни Минниханова, но мечеть Кул Шариф, возрожденная из многовекового небытия, по-прежнему будет стоять. Ин ша Аллах! И если взглянуть на сегодняшний день с этой высоты, то на наших глазах свершается эпохальное событие, проступающие контуры которого мы пока еще не замечаем в полной мере. Мечеть Кул Шариф переходит из рук светской власти в руки самих мусульман, меняет унизительный статус музея на статус Соборной мечети. А значит, наполняется глубинным содержанием один из главнейших символов духовности татарского народа. Возможно, те, кто сейчас находится в гуще событий, движимы лишь собственными интересами. Но на самом деле их руками творится история.

Чудовище для Булгар

Вне всякий сомнений, Даши Намдаков, работа которого «Хранительница» в последние дни активно обсуждается в татаро-исламском мире, талантливый скульптор. Его работы удивительны, самобытны. Наверное, я не ошибусь, если скажу, что он гений нашего времени. Отчего же тогда вся мусульманская общественность, проявляя редкое единодушие, выступает ожесточенно против размещения 12-метровой скульптуры Намдакова в Булгарах? Давайте попробуем найти ответ на этот вопрос.

Булгар для татар – это особое, сакральное место. Это центр притяжения татарского народа. Сложно сформулировать его невыразимое значение для нашего самосознания. Но оно настолько глубоко, что ежегодно десятки тысяч татар со всех уголков страны съезжаются сюда на великий Жиен. Нет ни одного другого мероприятия в национальной жизни нашего народа, куда бы татары стремились в таком же количестве. Ни одного!

Я уже писал про сакральное значение института Духовного управления мусульман, который для татар ассоциирован с национальной государственностью, духовным халифатом, скрепляющим воедино наш народ. Институт Духовного управления мусульман – это наш духовный «Ясриб», вокруг которого собирается татарская умма. Это каркас, на котором веками держалась татарская нация, раскинутая по разным областям и городам России. Булгар по смысловому наполнению связан с теми же глубинными, тектоническими пластами в сознании татарского народа. Булгар – это символ национальной государственности. Это память о ней. Это наш духовный град, тот же «Ясриб», только высеченный в камне. Заметьте, что даже на традиционных татарских шамаилях аяты Корана пишутся не только на фоне Мекки, Медины, но и на фоне древнего Булгара. Это неспроста. И с этими символом нельзя играть.

Бурная реакция татар на реставрацию Московской Соборной мечети, приведшую к ее сносу, и не менее бурная реакции на возможное появление 12-метрового чудища Намдакова в Булгарах проистекают из одной и той же причины – были затронуты тончайшие струны в коллективной душе татарского народа. В случае со сносом мечети в теле татарской нации надломили очень значимую кость. Казалось бы, мечеть расширяется, преображается. Почему же народ негодует? Да потому, что пусть и временно его лишили одной из точек опоры. Замена хоть и старой, но родной кости в теле на нечто новое – это всегда болезненная операция. Отсюда и такая волна несогласия.

Читать подробнее...

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 След.
ВКонтакт Facebook Одноклассники Twitter Яндекс Livejournal Liveinternet Mail.Ru

Уважаемые читатели сайта «Исламский портал», представляем вашему вниманию правила комментирования на нашем сайте.

1. Запрещаются любые оскорбительные высказывание в адрес ислама и личности нашего Пророка Мухаммада (с.а.в);
2. Не позволяются высказывания оскорбляющие другие религии и сеющие межнациональную и межрелигиозную рознь;
3.Запрещается любая ненормативная и оскорбительная лексика;
4.При комментировании статей и постов, не разрешается переходить на личности. Просим вас высказываться по существу обсуждаемых проблем и тем;
5.Запрещается выкладывать гиперссылки на другие Интернет-ресурсы;
6. Не разрешается в комментариях публиковать большие цитаты и куски чужих текстов. Формулируйте и высказывайте свою точку зрения. Цитирование возможно, однако, в меру.

Редакция «Исламского портала» оставляет за собой право удалять комментарии, которые не соответствуют правилам сайта.

С уважением,
администрация
Islam-portal.ru