В региональной рубрике «Казанские старости» на радио «Эхо Москвы», где зачитываются новости из казанских газет столетней давности, сообщили весьма интересную на мой взгляд информацию. Оказывается, в 1911 году в Казанский университет поступило – и в это верится с трудом – всего 300 абитуриентов. Сегодня в этом ведущем ВУЗе Республики Татарстан и всего Приволжского Федерального округа обучается свыше 40 000 студентов и недавно ему (среди других 7 лучших региональных университетов России) был присвоен особый статус Федерального университета (что и отразилось в его новой аббревиатуре КФУ, сменившей привычное КГУ) .

Сто лет спустя, т.е в этом 2011 году в Российский исламский университет – и в это верится также с трудом – поступило 350 (!) абитуриентов. Это рекордное число за всю историю ведущего исламского ВУЗа страны, которое было достигнуто несмотря на т.н. демографическую яму, в которую РФ провалилась 3 года назад, в результате чего количество мест в российских вузах превысило количество выпускников школ. И все же конкурс в РИУ в этом году доходил до 3 человек на одно место. Таким образом, Российский исламский университет всего за 13 лет своей деятельности смог обойти КФУ по показателям, для достижения которых крупнейшему российскому университету, основанному в 1804 году, понадобилось более века интенсивной работы. И это при том, что мы являемся некоммерческим ВУЗом и не находимся, в отличие от КФУ, на бюджете у государства, а пользуемся его, увы, лишь спорадической поддержкой.

К чему все это сказано? К тому, что мы – представители зарождающийся системы мусульманского образования России – только в начале пути. И хотя нам еще неимоверно много предстоит сделать, старт в будущее уже дан. С началом нового учебного года, дорогие коллеги и студенты!

Примечание: «РИУ круче аль-Азхара!» – надпись на футболке, подаренной студентами РИУ нашему ректору Рафику Мухаметшину. Все права защищены. 

Психологическая наука открыла такое понятие как метапрограммы человека. Метапрограммы – это фильтры сознания, которые сортируют информацию еще до того, как она попадет в поле нашего внимания. Сам человек не может наблюдать работу своих метапрограмм, ибо он действует изнутри них самих и в определенном смысле подчинен им, целиком и полностью находясь под их колпаком. Совокупность метапрограмм, которые управляют человеком в конкретной ситуации, составляют его метапрограммный профиль. Это так сказать паспорт, который описывает структуру его внутреннего мира.

Как выяснилось позже, метапрограммный профиль можно составить не только для самого человека, но и для отдельных элементов его психической реальности, например, для эмоций. Тут же обнаружилось, что различия между разными оттенками одной эмоции (напр., раздражение, злость, ярость и т.д.) определяются ни чем иным, как небольшим отличием в их метапрограммных профилях. Стоит поменять одну метапрограмму в метапрограммном профиле конкретной эмоции, как мы получаем ее новую разновидность, ее новый оттенок.

Подобное открытие оказалось большим подспорьем в работе психотерапевтов. Меняя одну метапрограмму за другой в эмоции клиента, его можно переводить из одного состояния в другое: сначала ярость менять на злость, злость на раздражение, ну а потом, продолжая «подкручивать» метапрограммы переводить его в более ресурсные состояния, например, спокойствия и радости. В настоящее время, исследователи работают над составлением метапрограммных профилей всех видов эмоций с их мельчайшими оттенками и нюансами, что позволит создать полную карту эмоционального мира человека и, соответственно, выстраивать маршруты от одной эмоции к любой другой.

 Ну а тем временем метапрограммы обнаруживают и в различных текстах. Оказалось, что любая речь (а, стало быть, и текст) также имеет свой метапрограммный профиль. С одной стороны, зная его мы можем выявить эмоциональный фон текста. С другой, это позволяет нам увидеть ту структуру, которая стоит за содержанием текста. Вот здесь и начинается самое интересное.

По идее, мы можем составить метапрограммные профили различных религиозных текстов, что позволит соотносить их между собой на уровне структуры, а не только на уровне содержания. Мне кажется, это может дать нам принципиально новый методологический ключ в изучении исламского наследия. Представьте, что мы имеем на руках метапрограммный профиль Св. Корана. Это означает, что мы получили доступ к структуре эталонного знания. Теперь составив метапрограммные профили текстов различных исламских течений и групп (ханафитов, шафиитов, исмаилитов, ваххабитов, ахмадийцев и т.д.) мы можем соотнести их на уровне структуры с эталоном ислама, т.е. с тем, чему должно соответствовать истинное учение. Интересно, метапрограммный профиль текстов каких течений совпадет с метапрограммным профилем Св. Корана? Ждет ли нас здесь какой-нибудь неожиданный сюрприз?

Если данный метод исследования оправдан, то мы получаем не только глубинный способ выявления истинного и ложного в рамках богословия, но и целый веер других возможностей. Например, согласно моей гипотезе, все тексты любой традиции внутри ислама должна обладать если не одним, то, по-крайней мере, сходным метапрограммным профилем. А значит, мы можем определить, какие из современных работ соответствуют, скажем, ханафитской традиции, а какие нет. В перспективе, мы можем составить глобальную карту исламского богословского мира (подобно карте эмоционального мира человека) и проследить, как эволюционировало исходное учение ислама в разветвленный куст своих многочисленных оттенков, которые представлены в доктринах различных исламских движений и групп. Думаю, та перспектива исследований, которую открывает данный подход, позволит защитить не одну диссертацию и может привнести абсолютно новое дыхание исламским исследованиям по всему миру.

Впрочем, вопрос может быть поставлен и шире. А что если сопоставить метапрограммный профиль ислама с метапрограммными профилями других религий и учений? Что мы получим на выходе: совпадение или отличия? И возможно ли составить метапрограммную карту всего духовного наследия человечества, накопленного им от начала времен?

Ребро Адаму вырезать пришлось
и женщину Господь из кости создал -
ребро была единственная кость,
лишенная какого либо мозга

 

Пытаясь сказать о невысказаном вслух многими мужчинами, я, скорее всего,  подвергаю себя опасностям, так как исторически известно, что женщины очень мстительны и коварны. В 28 аяте из суры Юсуф говорится: «Это - из ваших (женщины) козней, - поистине козни ваши велики!» Но оставаться молчаливым участником кулуарных разговоров мужского клуба мусульман тоже не хочется, уж очень это попахивает сплетнями (гыйбатом).  Поэтому хочу поделится некоторыми соображениями, при этом хочу отметить, что ваш покорный слуга не претендует на безошибочность.

Давайте попробуем ответить на два вопроса:

1)     Действительно ли женщины глупее мужчин?

2)    Являются ли женщины воплощением зла?

 

Действительно ли женщины глупее мужчин?

На этот сложный вопрос нам поможет ответить профессор Савельев (читайте репортаж в журнале Русский репортёр  №23 2010) .

«Все наши интеллектуальные возможности хранятся в мозге. Для того чтобы осуществлять эти возможности, у нас мозг устроен из нейронов. Эти нейроны размножаются только внутри утробы матери. Когда человек рождается, новые нервные клетки не появляются. Увеличение размера мозга происходит за счет увеличения размера самих клеток, которых у нас в мозге 150 миллиардов. Человеческий мозг увеличивается в размерах где-то до 26–27 лет. Потом переходит в фазу стабильности. Средняя масса мозга 1300 грамм. Чем мозг больше, тем человек умнее, в 70% случаев талантливые и одаренные люди имеют мозг крупнее нормы.
Во всех этнических группах женский мозг меньше мужского. Причем эта разница может составлять 35 грамм, а может — 150. И это связано не только с тем, что тело женщины меньше. Основная проблема — женский мозг структурно устроен так же, как и мужской. Мы не можем допустить, чтобы женщины хуже видели или слышали. Мы не можем пожертвовать физиологическими функциями, потому что это — материнский организм, приспособленный для репродуктивных целей. Мы жертвуем ассоциативными центрами. Теми самыми, которыми надо думать. Это не женская вина, что так мозг устроен. Кстати, понятие «женская логика» происходит исключительно из-за того что у женщин больше биологических мотиваций и поэтому говорят, что женщина лучше приспосабливается, лучше выживает? А мужской мозг за счет больших ассоциативных центров биологически менее адаптирован. Мужчины платят за свою способность нестандартно думать тем, что они менее биологичны, то есть менее приспособлены.
Поэтому женщины, руководствуясь «женской логикой», поступают совершенно правильно. Потому что они подчинены одному — выжить, размножиться, увеличить доминантность. Как? С помощью своей второй половины. Репродуктивный успех гарантируется материальным благосостоянием самца. Это нормально, если девушка сначала влюбилась во владельца жигулей, а потом в три раза сильнее влюбилась во владельца мерседеса. Так и должно быть».

 

Являются ли женщины воплощением зла?

Один из известных духовных лидеров России любил повторять «Нет в женщинах блага, но без них никак нельзя». В действительности эта фраза является смысловой передачей того, что сказал Имам Али – четвертый праведный халиф – «Женщина – это зло, в ней зло, однако без нее нельзя».

К этому можно добавить слова пророка Мухаммада (с.а.в.) «Не оставил после себя более опасней фитны, чем фитна женщины для мужчин».

Тут следует  разъяснить смыслы сказанного.

Во-первых, женщины названы фитной лишь потому, что они часто бывают причиной искушения, вводящего в грех или отвлекающего от поклонения. Мой близкий друг мне признавался, что он перестал совершать дополнительные нафиль намазы после того как женился. А примеров того как они становятся причиной искушения слишком много чтобы их тут приводить.  Готовя этот пост, я пытался быть максимально объективным и поэтому решил расширить свой кругозор, прочитав о женщине в интернете. В поисковике Яндекс я набираю «женщины» и не успев нажать Enter, выскакивают самые популярные варианты поиска…  no comments

Во-вторых, зло о котором говорил Имам Али никак не связанно с самим женским полом человека, это скорее всего констатация статистики, а не факт. И результат этой статистики не в пользу женщин. Пророк (с.а.в.) сказал: «поистине большинство вас (женщин) прибудет в аду», т.е. большая часть а не все. Думаю, вы согласитесь со мной, что современное место, которое занимает женщина лишнее тому подтверждение. Современная прогрессивная культура уже давно сделала из женщины предмет торговли, причем с ее же на то согласия.
Ищу на страницах газеты зимнюю резину для машины, а мне из нее весело улыбается полуголая девица обхватившая покрышку?!    

 

Недавно в интернете прошла новость: нижнекамское издательство «Рисаля» выпустило «Комментарии к вероучению имама Ат-Тахави» Шейха Али бин Аби аль-Изза аль-Ханафи. Непосвященный читатель радуется, ведь, как уверяют издатели, эта «книга является упорядоченным изложением свода мусульманского вероучения, написанного известным правоведом ханафитского мазхаба, кадием Ибн Аби аль-Изза аль-Ханафи, известным также как имам ат-Тахави». Однако радость эта будет недолгой, ибо дорогое, уже одним своим видом претендующее на статус фундаментальности, издание является очередным плодом лжи и фальсификации. Во-первых, Ибн Аби аль-Изз аль-Ханафи и имам ат-Тахави – это не один и тот же человек. А во-вторых – и это главное! –  читателя пытаются убедить, что книга представляет собой ханафитскую точку зрения на исламское вероучение. К сожалению, это не так. Да, слова настоящего имама ат-Тахави действительно представляют вероучение ханафитов, чего нельзя сказать о его толкователе Ибн Аби аль-Иззе, который в своем шархе перемешал ханафитские воззрения с таймитскими. Не случайно, данную книгу продают на сайте, который известен продажей салафитской литературы.

Ибн Аби аль-Изз действительно был судьей ханафитского мазхаба, или практиковал этот мазхаб. Однако в вероучении он следовал авторитету ваххабитов и салафитов, шейху Ибн Таймие. Сам Ибн Таймия не упоминается в его толковании, но написанное им совпадают с теми взглядами, которые представлены в книгах Ибн Таймии. Это факт подтверждают и сами представители современного таймизма. Они не только с восхищением пишут об этом толковании и всячески его превозносят, но и весьма активно способствуют его распространению. Так, в 1349 г. по хиджре данное толкование было издано в Мекке в издательстве «ас-Салафия» под руководстом шейха Абдаллы Аль Шейх (из рода шейха Мухаммада ибн Абдальваххаба). Даже шейх аль-Албани, знаменитый хадисовед таймитского толка, сделал для этой книги тахридж, т.е. рассмотрел достоверность использованных в ней хадисов.

Вообще много таймитских богословов поработали с данным толкованием, сделав для него облегченные переложения. Известно о семи полных изданиях толкования и о девяти упрощенных, упорядоченных или сокращенных его вариантах. По книге записано и множество адуокассет. В Саудии это толкование одно из важных учебных пособий по акыде в религиозных учебных заведениях. В вышедшем переводе благо указано, что это тоже упорядоченное переложение, сделанное саудовскиим теологом Салихом ибн АбдерРахманом. Интересно, что на своих сайтах салафиты хвалят это переложение, считая его самым удачным из множества других.

Подобно тому, как саентология пытается выдавать себя за религию, так и адепты салафизма в России маскируются под ханафитскую школу.  Данный труд – лишь очередная к тому иллюстрация. К своей афере издатели подключили популярного в Казани мусульманского проповедника Рамиля Юнусова, имама мечети Кул Шариф. В самом начале книги читатель увидит его одобрительный отзыв. При этом известный казанский имам говорит об акыде ат-Тахави в том духе, что ее даже издавали в дореволюционном медресе «Мухаммадия». Однако фразы в его рекомендации расположены так, что читатель может подумать, что в «Мухаммадии» Галимжан аль-Баруди издавал толкование Ибн Аби аль-Изза, что, конечно же, явная глупость. Впрочем, нельзя сказать, что Рамиля хазрата провели. Он все-таки одобряет это толкование, считает его актуальным! Имеется подпись хазрата, хотя и отсутствует дата.

В книге есть параграф с заголовком «Его [т.е. автора комментария] принадлежность к ханафитскому мазхабу». Почему заостряется внимание на этом? Думаю, всем понятно. Потому что есть сомнения. Неслучайно, что в инете можно найти фетвы ханафитских ученых из Индии о том, что вряд ли Ибн Аби аль-Изза можно считать таковым. Поэтому неслучайно, что в этом же параграфе современный составитель утверждает, что к разделению мусульман главным образом ведет «фанатичная приверженность мазхабам, создание отдельных учебных заведений для каждого из мазхабов, назначение казыев из четырех мазхабов, а также назначение в мечетях имамов для каждого из мазхабов». Неслучайно и то, что составитель книги отсылает читателя к другой работе Ибн Аби аль-Изза «аль-Иттиба», в которой им дается опровержение на труд ханафитского ученого его времени Акмалюддина ибн Махмуда, отстаивавшего необходимость следования мнению имама Абу Ханифы. На 13 стр. составитель книги упоминает комментарий видного ханафитского ученого Али аль-Кари (ум. в 1013 г. хиджры), который, по его словам, много цитировал толкование шейха Ибн Аби аль-Изза. Однако он промолчал о том, что Али аль-Кари разоблачил Ибн Аби аль-Иззу в одном из вопросов, где тот аппелировал к сфабрикованному преданию и считался им последователем группы "еретиков" (ахль аль-бид ‘а), под которыми понимались хашавиты-ханбалиты.

Другими словами, о том, что у шейха Ибн Аби аль-Изза были проблемы с представителями ахль ас-сунна валь-джамаа составитель предпочел ничего не сказать. А между тем, по крайней мере, многим специалистам в вопросах суннитской акыды известно о нескольких местах толкования, где Ибн Аби аль-Изз противоречит мнению ахль ас-сунна валь-джамаа. Причем в достаточно серьезных вопросах акыды. Так, он приписывает Аллаху голоса, звуки и буквы; он пишет о том, что Аллах подвержен влиянию событий; он приписывает Аллаху границы (с.159-160); приписывает Ему местоположение в пространстве (с.163-164, 166); заявляет о близости Аллаха к некоторым частям мира (с.223); заявляет также в прямом смысле о нисхождении Аллаха каждую ночь на нижние небеса (с.228), о направлении Аллаха (с.222-230). Другим словами, он утверждает то, чего имам ат-Тахави не утверждал и что, напротив, отрицал. Также Ибн Аби аль-Изз критикует использование термина «аль-Кадим» (Предвечный) среди атрибутов Аллаха, хотя с этим термином, судя по передаче ат-Тахави, единодушны все мусульманские богословы (с.55-56). В этом толковании также дается деление таухида на аль-улюхия и ар-рубубия (с.26 и далее ), которое было внедрено Ибн Таймией. Это толкование также критикует некоторые мнения Абу Ханифы. Возникает вопрос: с какой целью издали книгу? И зачем ее выдавать за ханафитскую?!

Фамилии ни переводчиков, ни редакторов перевода книги на русский язык не указаны. Что ж, если проводники салафизма  хотя бы начали стыдится своей работы, то уже не плохо.

Вот как непонимание порой
Способно дружбу подменить враждой

Как может злобу породить в сердцах
Одно и то ж на разных языках.

Шли вместе турок, перс, араб и грек.
И вот какой-то добрый человек

Приятелям монету подарил
И тем раздор меж ними заварил.

Вот перс тогда другим сказал: «Пойдем
На рынок и ангур приобретем!»

«Врешь, плут, — в сердцах прервал его араб, —
Я не хочу ангур! Хочу эйнаб!»

А турок перебил их: «Что за шум,
Друзья мои? Не лучше ли узюм?»

«Что вы за люди! — грек воскликнул им. —
Стафиль давайте купим и съедим!»

И так они в решении сошлись,
Но, не поняв друг друга, подрались.

Не знали, называя виноград,
Что об одном и том же говорят.

Невежество в них злобу разожгло,
Ущерб зубам и ребрам нанесло.

О, если б стоязычный с ними был,
Он их одним бы словом помирил.

«На ваши деньги, — он сказал бы им, —
Куплю, что нужно, всем вам четверым,

Монету вашу я учетверю
И снова мир меж вами водворю!

Учетверю, хоть и не разделю,
Желаемое полностью куплю!

Слова несведущих несут войну,
Мои ж — единство, мир и тишину».

Мевляна Джалаледдин Руми

 
Простая, порой смешная, и вечно существующая проблема недопонимания, описанная Джалаледдином Руми актуальна и сегодня. Как часто я был невольным свидетелем раздоров и ссор по причине недопонимания, а порой и сам становился жертвой. Примеров много, смешных и грустных. Смешные это те, которые после долгого недопонимания в итоге приводят к полной ясности сути вещей и смешны они как раз потому, что участники спора смеются и радуются тому, что неправильное понимание могло принести вред их дружбе, ребрам и зубам, но не принесло. Грустных примеров куда больше , но и из них можно извлечь много пользы.

Но не будем о грустном, приведу вам несколько смешных примеров :

Первый.  Когда писал данный блог, я никак не мог вспомнить по памяти эту чудесную притчу о винограде и четырех друзьях, и поэтому набрал в поисковике «вино град», случайно нажав пробел. Результатом запроса стало: вино, градусы, как померить градусы вина, виноторговая компания «форт», как увеличить градус готового вина, женский клуб – любимые градусы…  Ого – подумал я – окажись сейчас рядом со мной один из моих студентов, то тот сказал бы мне, что хазрату негоже интересоваться повышением градусов или женскими клубами, но как говорится, Хвала Аллаху, пронесло.

Второй. Будучи студентом третьего курса университета Аль-Азхар ко мне подошел мой друг, студент первого курса, и предложил мне сделать истинджа, т.е. он предложил свою помощь в этом деле. Естественно я был шокирован, но преодолев удивление и моментально родившееся отвращение к этому человеку, я его переспросил несколько раз: что конкретно он собирается со мной проделать?  Примерно с третьего раза меня осенило, что плохое знание арабского языка моего не русскоязычного друга чуть не стало яблоком раздора. В действительности он хотел сделать мне кровопускание, что на арабском языке звучит как хиджама.

Третий. Мой коллега и теска, Рустам Батров, который проходил курсы повышения квалификации в Сирии, на одном из уроков был, мягко говоря, возмущен высказыванием одного из лекторов, когда тот с полной уверенностью заявил, что ханафиты не зайдут в рай. Но стоило умерить пыл и выслушать толкование к высказанному, как сразу стало все предельно ясно. Дело в том, что «ханафиты» на арабский язык можно перевести как «водопроводный кран», и именно это имел ввиду сирийский лектор.

Печальных примеров много. Основными последствиями недопонимания в исламской среде является «исламский» экстремизм. Хотя в действительности ислам, как последняя и совершенная религия, далека от экстремизма, а значит, ничего исламского в экстремизме нет и быть не может. Но, к сожалению, полное невежество или половинчатые и отрывочные знания приводят к агрессии и радикализму.

Задумайтесь, на что может натолкнуть полуграмотного мусульманина, полного преданности Корану и Сунне, чтение следующего аята Корана: «все воюйте с многобожниками также, как они все воюют с вами, и знайте, что Бог с богобоязливыми» 9:36.  Из этого можно понять, что Всевышний приказывает всем нам воевать, а мы тут расселись с вами перед экранами мониторов и бездействуем, не выполняя прямых приказов Аллаха. Так решил бы тот, кто незнаком с правилами основ исламского законодательства (усуль аль-фикх), в которых говорится что приказ, пришедший после запрета, указывает на дозволенность действия, а не на повеление к его выполнению. «Действительно, число месяцев у Бога двенадцать месяцев, по книге Бога, с того дня, как сотворил Он небеса и землю. Из них четыре запретные(во время которых запрещается вести войны): это - неизменный устав; потому в продолжении их не делайте зла себе самим. В другие все воюйте с многобожниками также, как они все воюют с вами, и знайте, что Бог с богобоязливыми» 9:36   т.е. Всевышний разрешает, а не приказывает, при необходимости воевать в восемь из двенадцати месяцев в году.

Дабы кости, зубы, нервы уберечь
Следует следующее, мой друг, учесть!

Мусульманин должен искать оправдания для своего брата, а не выискивать его недостатки, разыскивая повод, чтобы обвинить его, т.е. быть адвокатом по отношению к окружающим и прокурором по отношению к себе.
«О вы, кто верует! (с особым тщанием) себя от подозрительности берегите, — бывают случаи, в которых она (подозрительность) становится грехом; и не подсматривайте друг за другом, и за спиной друг друга не злословьте. Захочет кто–нибудь из вас есть мясо умершего брата? Вам омерзительно бы это было! А потому страшитесь (гнева) Господа, — ведь Обращающ Он и милосерден!» Коран 49:12
Достаточно вспомнить пример Пророка Мухаммада (с.г.в.), когда он несколько раз пытался растолковать и понять слова Ма‘иза иначе, чем они являлись на самом деле, чтобы спасти его от смертной казни. Достоверно передается, что Ма‘из пришел к Пророку (с.г.в.) и сказал ему, что он совершил прелюбодеяние. На это Пророк сказал ему, что видимо тот ошибся в определении и ничего такого он не совершал, но Ма‘из был усердным в своем признании. Потом Пророк предположил, что тот просто пьян и не дает трезвого отчета своим словам, но и тут Ма‘из сумел доказать трезвость своего ума. И так продолжалось до тех пор, пока вариантов на оправдание уже не осталось…
Где же он, этот святой и высокий пророческий нрав, с которым был послан Мухаммад как милость для миров... Где же он, этот нрав во мне, в тебе?! Где же он??


__________________________________________
Ангур (энгур) — виноград — по-персидски, инаб (айнаб) — по-арабски, узум — по-тюркски, стафиль — по-гречески.

C детства каждый мусульманин знает, что на арабском (а в след за ним и на других языках народов мусульманской культуры) главное имя Всевышнего – Аллах. В мусульманской традиции ﷲﺍ [Аллах] – величайшее имя (исм аль-`азам) среди 99 «прекрасных имен» Всевышнего. Некоторые богословы полагают, что оно образовано от арабского глагола ﮫﻠﻮ [валаха => ﻩﻻﻮ => ﻩﻻﺇ], что значит «быть потрясенным», «терять голову», имея ввиду, что Бог поражает человека Своим величием. Другие возводят его к противоположному по смыслу корню (ﻦﻼﻓ ﻰﻠﺇ ﺖﮭﻠأ – аляхту (ила фулан))– «успокаиваться», «обретать покой», намекая на коранический аят: «Разве не при поминании Аллаха успокаиваются сердца?!» (13:28). Согласно третьей трактовке, слово «Аллах» образовано от арабского ﺎﻫﻻ [ляхан]. Именно так арабы называли все возвышенное, обозначая данным словом, например, восход солнца. Ряд богословов считает, что основой в слове «Аллах» является буква ﻩ – «ха», используемая в арабском языке для обозначения третьего лица, что является не чем иным, как намеком на Него, ибо мысль о Его существовании изначально заложена в человеческом разуме. Далее к этой букве добавляется буква «лям» и получается: ﮫﻠ [ля-ху], что значит «Его», ибо Ему принадлежит царство Вселенной, ведь Он – Творец всякой вещи. Оставшиеся же буквы определенного артикля («алиф» и «лям») добавляются для почтительного возвеличивания почтенного имени. Учитывая, что ﻩ – «ха» (произносится на выдохе, как английское «h») является основой в имени Всевышнего учителя суфизма, где идея богосмыслия (зикр) занимает центральное место, указывают, что всякая Божья тварь неустанно поминает своего Творца, ибо ежесекундно уже одним своим дыханием произносит величайшее имя Аллаха. Светская наука возводит «Ал-лах» к арабскому ﮫﻠﺍ [илах] – «бог», «божество», употребленному с определенным артиклем ﻠﺍ [ал] (ср. с русским бог – Бог). Однако многие мусульманские богословы полагают, что «Аллах» – имя собственное, не образованное от каких-либо семантических корней (гайр муштакк).

Как бы там ни было, «Аллах» – это то имя Всевышнего, которое в арабском мире используют в своих молитвах не только мусульмане, но и представители других религий, прежде всего, христиане и иудеи. Другими словами, это имя Единого для всего человечества Бога, а потому и переводить его на русский надо не иначе как этим словом.

Таким образом, слова «Аллах» и «Бог» с точки своего терминологического смысла обозначают одно и тоже, однако с точки зрения этимологии они восходят к разным значениям. Согласно трудам православных авторов, слово «Бог» является сокращением от «богатый в милости» и означает Всемилостивого, Благого. В этом плане оно больше соответствует арабскому ар-Рахман, с которого начинается список «прекрасных имен» Всевышнего. Удивительно, но данное совпадение может оказаться неслучайным. Оно словно призвано напомнить о самом раннем этапе пророческой проповеди, ведь ар-Рахман – это в определенном смысле утраченное имя Бога, которое так и не стало главным. Однако обо всем по порядку.

Когда Пророк был послан к людям, его соплеменники – арабы – уже были знакомы с религиозными идеями. Они поклонялись «Аллаху», а в вместе с Ним и двум Его «дочерям», а также еще целому пантеону богов, состоящему из 360 идолов, выставленных в главном святилище – Каабе. Другими словами, арабы знали о существовании Аллаха, но понимали Его не как Единого, а как верховного бога. Таким образом, проповедь единобожия для них была чуждой, но само имя Всевышнего «Аллах» – привычным.

Однако мало, кто знает, что поначалу Пророк неустанно обращал внимание мекканских язычников на то, что ко Всевышнему следует вызвать не иначе как по имени ар-Рахман («Всемилостивый»). Подобное непривычное «новшество» вызвало упорное сопротивление и непонимание мекканцев, что нашло свое отражение даже в Коране: «Когда ты говоришь им: “Поклоняйтесь ар-Рахману!”, они спрашивают: “А кто такой ар-Рахман?”» (25:60). И без того проповедь единобожия шла с трудом, а данное обстоятельство лишь усугубляло негативный настрой язычников. Их спасение было под угрозой, что, конечно же, печалило сердце Пророка. Однако Всевышний, для Которого важны не названия, а сама суть, успокоил его: «Взываешь ли ты к Аллаху, взываешь ли к ар-Рахману… Как бы вы ни взывали, у него прекрасные имена!» (17:110). В результате вместо часто встречаемого в мекканских сурах «ар-Рахмана» происходит возврат к «Аллаху», которое и стало в итоге главным именем Всевышнего в Исламе.

И все же «Всемилостивый» (ар-Рахман) в определенном смысле можно считать первым именем Бога. Это имя стоит в начале сур Св.Корана и именно с им на устах мусульмане начинают все свои дела через неустанно повторяемую формулу басмалы: «Во имя Бога, Всемилостивого и Милосердного».

Факт того, что Мухаммад был прежде всего посланцем ар-Рахмана говорит о многом. Даже средневековые мусульманские ригористы, о толерантном отношении которых к иноверцам говорить особо не приходится, неизменно подчеркивали, что ар-Рахман – это эпитет Всевышнего, в котором отражено Его милосердие, проявляемое абсолютно ко всем людям вне зависимости от их вероисповедания и религиозных убеждений. Вот почему, перевод слова «Аллах» как «Бог» правилен не только терминологически, но максимально точен и богословски, с точки зрения изначального замысла Всевышнего. Ведь, мы говорим: «Бог», а подразумеваем «ар-Рахман» ("БОГатый в милости") – словно так и было запланировано.

Что такое постсекулярное общество и почему оно актуально для Татарстана?


В традиционном понимании взаимоотношений государственных и религиозных институтов страны делятся на религиозные и на секулярные.

Однако, на самом деле, такое разделение это уже прошлое. Реальность такова, что на взаимоотношения государства и религиозных институтов необходимо посмотреть по-новому. Необходим новый угол зрения. Несколько лет назад (в 2007 году) крупнейший из ныне живущих социологов, немец Юрген Хабермас написал доклад/статью, с которым выступил в Стамбуле на семинаре, посвященном диалогу цивилизаций. Статья называется «Против "воинствующего атеизма". "Постсекулярное" общество - что это такое?» (ее перевод переопубликован на «Исламском портале»). Статья на самом деле, стала откровением для академического сообщества и, по сути, вводит в академический и общественный дискурс новый концепт – постсекулярное общество.

Одним словом до свидания секуляризм, пресловутое разделение религии и государства! И здравствуй новый мировой порядок, здравствуй постсекулярное общество. Спасибо, дядюшка Хабермас. Оставим в стороне авторов, для которых постсекулярность это, когда религия растворена в постмодерне (когда грани между религиозностью и не религиозностью стираются) или для которых это новая форма религиозности (типа new age), поскольку эти имена хоть и уважаемы, но не столь значительны, как Юрген Хабермас. Тем более именно благодаря ему термин постсекуляризм получил широкое распространение.

Так что же это за общества, называемые Хабермасом постсекулярными? Во-первых, это общества, которые пережили эпоху секулярную (что естественно). Однако сам Хабермас отнес к ним только Западные страны, а также Канаду, Австралию и Новую Зеландию. На мой же взгляд, наиболее жесткое отдаление религии от государства (да и всего общества) пережили, конечно же, бывшие социалистические страны (+ можно назвать Турцию времен Ататюрка и генеральщины).

Во-вторых, особенность Хабермаса в том, что для него сама идея постсекулярности это некоторое продолжение секулярного проекта. При котором опасности полной победы религиозности, как доминирующего мировоззрения, уже нет, поэтому и «война» с религией перестает быть актуальной. Пришло время успокоиться и посмотреть на то, что «религиозное меньшинство» требует и чем религия может стать полезной для современных обществ. То есть, по Хабермасу, постсекулярность это возвращение религии в общество. Хотя точнее было бы сказать, признание со стороны государства за религией всех ее прав.

В-третьих, постсекулярность это ситуация не просто возвращения религии в общество, но возвращения, которое контролируется государством. То есть, это некоторый «договор» - религиозные институты не требуют главенства в государстве, но получают в нем некоторое свое «место» и поддержку государства. На самом деле это определенный шаг вперед. Поскольку это взаимовыгодное движение друг к другу, ведь религия получает шанс открыто заявить о себе, получает даже трибуну для пропаганды своих ценностей и возможность создания инфраструктуры для удовлетворения потребностей своей паствы.

Одним словом мы должны говорить о «возвращении религии». Однако, совершенно приемлемый вопрос – почему говоря о постсекуляризме, Хабермас европоцентрически проигнорировал страны бывшего СССР, например? Рискнем предположить, что, дело в том, что на постсоветском пространстве пока не сложилось полноценного постсекулярного общества.

Конечно, на фоне событий в Швейцарии (с запретом минаретов) и во Франции (с запретом никабов), можно поставить под сомнение изменение отношения западных государств к религиозным институтам. Однако скорее эти факты свидетельствуют, что в этих странах есть силы сопротивляющиеся общим де-секуляризационным процессам, тем более, когда речь идет о Франции, которая всегда считалась родиной и бастионом секулярного мировоззрения.

Мы привыкли к тому, что Россия, как правила, примерно на один цикл отстает от процессов происходящих на европейском континенте. Европа сейчас озабочена тем, каким образом грамотно интегрировать религиозные сообщества (как эмигрантские, так и местные) создав соответствующие условия для реализации их прав, в том числе и политических.

Стремительное возрождение религиозного сознания происходит и в России. Религиозные сообщества выдвигают все новые и новые требования, пытаются получить свое место в политическом и культурном поле страны. Это касается как наиболее крупных и традиционных для России конфессий православия и ислама, так и разных новых религиозных групп – кришнаитов, новых протестантских церквей и т.д.

Наиболее яркими примерами зарождения в России постсекулярной политики можно назвать попытку внедрить в среднюю школу преподавание основ религии и присутствие священнослужителей разных церквей в армии и тюрьмах. На низовом уровне возрождение религии больше происходит в условно мусульманских регионах: Северном Кавказе (в большей степени) и Урало-Поволжье (чуть в меньшей).

На фоне стремительно увеличивающихся религиозных общин государство естественно пытается выработать язык взаимодействия с ними. Например, в Москве создается «Фонд поддержки исламской культуры и образования», а в администрации Президента Татарстана открывается Управление по взаимодействию с религиозными объединениями.

По Хабермасу, напомним, постсекуляризм это «возвращение» религии, но уже под контролем государства. Опять таки, в России в целом и в Татарстане, в частности, государство пытается выработать такой путь этого «возвращения», который бы не угрожал безопасности самой государственной системы, а соответственно обеспечивал бы стабильность общества. Именно с этим связано, что различные деструктивные религиозные направления оказываются выведенными за скобки.

Совершенно очевидно, что религия вернулась в нашу жизнь всерьез и надолго. Теперь стоит вопрос о безболезненном и эффективном инкорпорировании ее институтов в государство. Представить себе иной путь завоевания «своего» пространства для религии практически невозможно. Однако пока у нас получаются некоторые половинчатые шаги. На мой взгляд, наиболее завершенным типом взаимоотношений религии и государства стала бы ситуация при которой священники и имамы назначались в церкви и мечети либо при непосредственном участии государства, либо через согласования с государственными ведомствами. Взамен приходы и учебные заведения получали бы полное финансовое обеспечение со стороны государства. Прекрасные условия для полноценного религиозного возрождения.

Прошли те времена (особенно 1990-е – начало 2000-х), когда наша умма пыталась выживать, получая порой сомнительные деньги от разных зарубежный фондов, преследующих свои цели. Сидя на подобной финансовой игле, религиозные общины странным образом обособлялись от российского общества и государства, воспринимая как единственный ориентир арабские религиозные страны (культура, история, политические системы которых принципиальным образом отличаются от нашей). Однако каковы реальные перспективы подобного «возрождения»? За примером далеко ходить не надо – ситуация на Северномо Кавказе лучшая иллюстрация.

Многим придется выбирать – либо жить в России и пытаться выстроить свои корректные взаимоотношения с государством и со своими согражданами (мусульманами, христианами, атеистами, пофигистами и др.), либо: всего доброго. Поощрением определенной лояльности к себе со стороны государства станет новая политика в религиозной сфере, имя ей – постсекуляризм. Придумывать, конечно, чего-то специально не нужно, как и пытаться дать специальное название этой политике. Речь идет о естественном процессе, который мы уже наблюдаем. А слово «постсекуляризм» это, по сути, термин которым пользуются социологи, политологи, религиоведы, чтобы описать изменяющуюся картину взаимоотношений религиозных институтов, сообществ и государства.

Надо согласится с Хабермасом, что постсекуляризм это, безусловно, модернистский проект, некоторое новое проявление секуляризма, но уже в ином качестве – государство не борется с религиозными группами и институтами, оно снова заключает с ними взаимовыгодный договор по разграничению полномочий. Только теперь религия это не враг, а естественная часть государства, которая имеет те же права, что и все остальные. Продолжение может быть самыми разными. Например, в Турции, на мой взгляд, самой постсекулярной стране, к власти приходят промусульманские силы и, не меняя светское устройство страны, они превращают ее в самую прогрессивную исламскую нацию в мире, с развитой экономикой, наукой и мощным духовно-нравственным возрождением.

Одним словом, в новых условиях религиозные институты, в нашем случае, мусульманские должны осмыслить свое место в обществе и способ взаимодействия с государством. Государство же оценив силу религиозного возрождения, сделала шаг на встречу. Вопрос теперь в том, смогут Духовные управления извлечь из этого пользу для мусульман? Время покажет...

В этом мире у всех людей есть только одно единственно гарантированное событие. Оно произойдет в любом случае, вне зависимости от того, какую религию мы исповедуем, в какой стране живем и чем занимаемся. Мы можем спорить по поводу того, что станет с нами после этого события, строить догадки и планы относительно того, что нас ждет до его наступления. Но это все не играет никакой роли. Все это никак не влияет на факт его неминуемого прихода, ибо данное событие неотвратимо ждет каждого из нас. И зовется оно словом «смерть».

Все мы, кто в большей, кто в меньшей степени, но так или иначе стремимся осмыслить смерть, как-то сформулировать свое к ней отношение. И не секрет, что большинство из нас воспринимает смерть как некое зло, как горе и страдание. Когда умирают близкие мы плачем, а когда смерть выкашивает всех без разбору, как в Норд-Осте или Беслане, мы спрашиваем: «Почему Всевышний вообще допускает это зло?»

Найти ответ на подобные вопросы непросто, как и не просто понять, что зло и добро – это лишь наши оценочные ярлыки, которые мы навешиваем на различные события в зависимости от того, как далеко мы способны увидеть их последствия. Когда человека увольняют с работы, он воспринимает это как трагедию, как некое зло для себя. Однако стоит ему через некоторое время получить более привлекательную должность, как он, огладываясь назад, начинает понимать, что его увольнение было не злом, а, напротив, большой удачей, подарившей ему новые возможности. Мы оцениваем событие как зло или добро в зависимости лишь от того, где обрывается горизонт нашего виденья той цепочки последствий, которая порождена им. Может статься, что человека на новой работе ждет не только хороший оклад, но и злой начальник, превращающий жизнь своих подчиненных в настоящий кошмар. Так чем же было то увольнение: добром или злом? Само событие не имеет никакого отношения к нашей оценке: событие нейтрально само по себе, все зависит от интерпретации, от его последствий. Именно об этом повествует кораническая история про Мусу и Хидыра: то, что Муса воспринимал как зло, в свете тайного знания Хидыра о будущем представало как благо, добро.

Итак, восприятие смерти как зла – это лишь наша оценка, обусловленная ограниченностью человеческого виденья, и при этом имеющее отношение не к самой смерти, а лишь к порожденным ею последствиям. Имей мы возможность увидеть всю цепочку последствий и осознать жизнь в ее целостной совокупности, возможно, мы бы вообще вычеркнули из своего лексикона такие слова как «зло» и добро». Впрочем, подобное понимание не дает нам ничего по существу поднятого вопроса. При таком подходе предназначение смерти продолжает оставаться тайной. Ведь поскольку никто из нас не может заглянуть в будущее, вопрос о том, является ли смерть злом или добром, остается открытым.

Поэтому попробуем подобраться к загадке смерти с другой стороны. Почему Всевышний создал смерть? В чем ее онтологический смысл? Для чего она дана нам?

Ответы на подобные вопросы логичнее всего искать у тех, кто видел смерть вблизи, у тех, кто чувствовал ее холодное дыхание на себе. Что происходит с нами, когда наша жизнь висит на волоске? Кто имеет такой опыт, тот без колебания ответит, что касание смерти заставляет человека задуматься и многое переосмыслить в своей жизни. Смерть, прошедшая рядом, отрезвляет. Люди начинают больше ценить главное и меньше отвлекаться на второстепенное. Оставшись в живых после автокатастрофы, человек уже не будет смотреть на свою жизнь прежними глазами. Он постарается исправить свои ошибки, больше уделять внимание близким людям и ценить свое бесценное время. Именно поэтому наш благословенный Пророк советовал чаще вспоминать смерть, ибо осознание своей смертности избавляет нас от ненужных привязанностей.

В этом и состоит фундаментальное предназначение смерти. Именно смерть, как это ни парадоксально, заставляет нас жить. Представьте себе мир без смерти. Люди живут вечно. Ни голод, ни холод, ни какие болезни – ничто не угрожает нам. Зачем вообще куда-то торопится, ведь в нашем распоряжении целая вечность? Если такое случится, жизнь просто остановится, ибо мы превратимся в ленивцев, которым незачем что-то хотеть и к чему-то стремится. Все великие свершения, подвиги, открытия – все это стало возможным лишь потому, что наше время ограничено. Мы торопимся что-то успеть сделать, ибо обратный отсчет отпущенного нам времени уже идет полным ходом. Именно об этом возвещает исламский обряд наречения именем: призыв на твою похоронную молитву уже прозвучал. Он прозвучал сразу же после твоего рождения, поэтому торопись жить. Именно об это заставляет вспомнить суфийская практика тафаккур аль-маут - "размышление о смерти". Чем больше мы держим в фокусе внимания смерть, тем ценнее в наших глазах становится жизнь и тем больше мы осознаем, что от ее короткой вспышки зависит целая вечность.

Смерть беспощадно дышит нам в затылок, заставляя ценить каждое мгновение нашей жизни, проживая его осознанно и осмысленно. Смерть придает жизни ценность и наполненность. Смерть является ее катализатором. Именно в смерти жизнь находит свое начало.

В одной из книг по исламскому вероучению, изданной в Казани в 2007 г., дается трехсоставное определение веры: «Иман (вера) – это убеждение сердцем, подтверждение языком и выполнение действиями». Подобное понимание веры, как я уже писал, крайне важно для ваххабитской идеологии. При этом речь идет не о какой-то малозначащей богословской формулировке, а об определении, которое при определенных условиях напрямую открывает путь к террору и религиозной резне, а потому касается каждого из нас. Впрочем, в приведенной цитате нет ничего нового (разве что грамматические ошибки) и не стоило бы обращать на эту книгу внимания, если бы не дальнейшее замечание автора. «Все ученые согласны, что эти три составляющие, – пишет он, – являются частями веры. Абу Ханифа сказал, что самое главное – это убеждение сердцем и подтверждение языком, а выполнение действий не является частью веры, но оно необходимо для того, чтобы вера была полноценной».

Утверждение автора о том, что все ученые согласны с трехсоставным определением веры, как уже, наверное, догадался читатель – абсолютная ложь, как и ложь то, что Абу-Ханифа считал «выполнение действий» необходимым для того, чтобы вера была полноценной. Впрочем, автор в приведенной цитате находит место и для правды. Однако соответствующий взглядам Абу-Ханифы тезис о том, что «выполнение действий не является частью веры», он ловко встраивает в свой контекст таким образом, что полностью выхолащивает его, что позволяет подкрепить авторитетом великого исламского ученого важнейший пункт ваххабитской идеологии. Чтобы понять, как это делается обратите в цитате внимание на то, что, по Абу-Ханифе, «убеждение сердцем и подтверждение языком» – это не главное, а единственное (!) в контексте определения веры и таких понятий как полноценная или неполноценная вера в его богословской системе просто не существует.

Автор работы по исламскому вероучению объемом свыше 500 стр., которая к тому же отрекомендована как учебное пособие, не может не знать таких вещей. Тем более, что по всему комплексу богословских вопросов, связанных с проблемой соотношения веры и деяния хазрати Абу-Ханифа предельно четко и крайне подробно прояснил свою позицию. И сделал это в нескольких трактатах, к которым я и отсылаю заинтересованного читателя. Вообщем, перед нами очередной пример нечестной тактики прикрытия именем великого Абу-Ханифы. Очередной ваххабитский «лохотрон»!

По Абу-Ханифе, вера – это убеждение сердцем и подтверждение языком. Точка. Никаких «выполнения действиями» для обретения полноценной веры у Абу-Ханифы нет! Вас дурачат и водят за нос, когда говорят иначе. Вам нагло лгут, когда утверждают, что все ученые согласны с тем, что у веры есть три составляющих. Хотите знать, кто это делает? Пожалуйста: Камаль Эль Зант, бывший проповедник мечети «Энилэр», что напротив Российского исламского университета. Приведенная цитата была взята из его книги «Расскажи мне о вере» (стр. 435).

Никто не может отрицать за людьми права придерживаться трехсоставного определения веры, как и исповедовать любые другие взгляды. К тому же формально данное определение признается в трех канонических исламских толках (мазхабах), хотя и не так, как его интерпретируют хариджиты и ваххабиты. Однако зачем обманом выдавать за учение Абу-Ханифы те суждения, которых он не разделял? Сегодня традиционалистам их оппоненты инкриминируют то, что они следуют ханафитскому толку якобы по коньюктурным соображениям. А на чем основана тогда тактика прикрытия ханафитским мазхабом? В подобных случаях народ говорит: «По себе судите!» Но речь не только об этом. Многочисленные факты того, что нам любой ценой навязывают идеологию трехсоставного определения веры говорит о том, что мы имеем дело с целенаправленной, системной работой по ее продвижению. И это делается не просто так.

Впрочем, не следует думать, что ваххабиты – это монстры, живое воплощение зла. Нет, это милые люди, некоторые из которых в отличие от многих бездельников что-то делают ради продвижения своего понимания ислама. Думаю, в этом они искренни, хотя и не всегда честны, поэтому и прикрываются обманным путем авторитетными именами Абу-Ханифы, Тахави, Ахмад хади Максуди (см. мой пред. пост). Да, кто-то благодаря ваххабитам принял ислам, кто-то – укрепился в вере. Это правда. Как правда и то, что массовые убийства и теракты на Св. Кавказе начинались не без участия богословов. Мы в Татарстане тоже встали на этот путь. И выглядит он так: трехсоставное определение веры – такфир – теракт. Первые две станции пройдены. Недавние события в Нурлате (попытка подрыва милицейской машины) показывают, что началась высадка на третьей, конечной, станции.

Ну и чтобы закончить не на столь пессимистичной ноте, расскажу самый короткий исламский анекдот: «Камаль Эль Зант – член т.н. Совета по ханафитскому наследию». Ради того, чтобы поднять себе настроение поинтересуйтесь на досуге, кто еще туда входит. Поверьте: наши оппоненты не лишены чувства юмора.

P.S. «В целом прекрасная работа, достоянная тиражирования и распространения». Гусман хазрат Исхаков (из предисловия к книге Камаля Эль Занта «Расскажи мне о вере»).

«Главная и основная цель данной книги – это формирование полного и правильного понимания всех столпов Веры». Абубекеров Ш.М. (из рецензии на книгу Камаля Эль Занта «Расскажи мне о вере»).