Бигиев, Муса (1875—1949)

Бигиев, Муса (1875—1949)

Муса Бигиев – одна из ярких фигур начала XX века. Он проявил себя во многих областях общественной жизни. Его статьи и выступления всегда вызывали волну живой полемики и становились событием в мусульманской прессе. Часть мусульман воспринимала его идеи как руководство к действию и находила в них ответы на беспокоившие их вопросы. Другая часть активно выступала против Бигиева, подвергая его жесткой критике. Ясно одно – мало кого из современников его труды и деятельность оставляли равно­душными.

М. Бигиев родился 6 января 1875 года в Ростове-на-Дону. Он рано остался без отца. Заботы об образовании старшего сына Мухаммад Захира и младшего Мусы легли на плечи их матери Фатимы Бигиевой. Фатима-ханум, очень религиозная и интеллигентная женщина, хотела, чтобы ее сыновья стали учеными в области религиозных наук и имели совершенное мусульманское воспитание. Но в Ростове-на-Дону, где они жили, не имелось среды, в которой было возможно дости­жение подобных целей. Ее следовало искать в далеких рели­гиозных и научно-культурных центрах. Начальное религиозное образование Муса получил у своей матери Фатимы-ханум, которая посвятила сына в основы исламского вероучения, обучая по старым религиозным кни­гам. Достигнувший одиннадцатилетнего возраста Муса был отдан ею в Ростовский реальный лицей, но позже, следуя своему изначальному стремлению видеть сына знатоком исламских наук, Фатима-ханум отправляет его в медресе Приозерное (медресе Апанаевых) в Казани. В это время там уже учился старший брат Мусы Мухаммадзахир. Так тринад­цатилетний Муса впервые попал в Казань. Ему не понрави­лась жизнь в медресе, и он, возвратившись в Ростов-на-Дону, закончил прерванный курс обучения в лицее. После оконча­ния этого учебного заведения Бигиев отправился в Бухару. Это был не случайный выбор. Испокон веков татарские юно­ши, желавшие получить всесторонние знания в исламских науках, устремлялись в Среднюю Азию, в медресе Бухары и Самарканда. В этих знаменитых на весь мусульманский мир медресе постигали мусульманскую мудрость пытливые моло­дые мусульмане из разных уголков исламского мира, в том числе и северных краев.

Муса Бигиев, не удовлетворившись общепринятыми мето­диками преподавания, проявлял самостоятельность и сам выбирал себе учителей и наставников. Здесь он брал уроки арабского, персидского языков, одновременно изучал мусуль­манское право, философию, математику и астрономию. В эти годы Бигиев познакомился с наследием Эвклида, Пифагора и Архимеда. Позже Бигиев занялся изучением философских воззрений Р. Декарта и Р. Бэкона. Для своего учителя Мир Шарифа он переводил с русского языка на тюрки некоторые математические трактаты.

Но все же атмосфера, царившая в медрере и мектебах Бухары, не понравилась Мусе-эфенди. Поэтому он, вернувшись в 1986 году в Россию, попытался поступить в одно из русских светских учебных заведений, но незнание латыни помешало ему осуществить задуманное. (Судя по всему, Муса Бигиев поступал в одно из петербургских вузов.)

Он решил попытать счастья там, где знание латыни не требуется, и отправился в Стамбул, где поступил в Инже­нерную школу. Но затем состоялась встреча Бигиева с земля­ком— ростовчанином Мусой Акъегет-Задэ (1864—1923), который с 1892 года преподавал в военном училище рус­ский язык и экономику. Акъегет-Задэ настоял на том, чтобы Бигиев продолжил постижение мусульманских наук. Бигиев пишет об этом так: «В силу того, что рукою Всевышнего в сердце мое были брошены зерна любви к религиозным нау­кам, после приблизительно десяти лет, потраченных мною в религиозных медресе Казани и Мавераннахра, велением судьбы... и полный надежд я отправился в мусульманские страны».

Муса Бигиев обучался в Египте, Хиджазе, Индии, Сирии. В общей сложности Бигиев провел за рубежом около пяти лет. За это время он успел побывать студентом в знаменитом исламском университете аль-Азхар. Учась в аль-Азхаре, он имел возможность общаться с Мухаммадом Абдо (1849—1905) и посещать его лекции. Муса Бигиев активно работал в На­циональной библиотеке Египта, где изучал историю Корана. Это было следствием того, что он уже успел разочароваться в египетской системе мусульманского образования и поэтому старался больше заниматься самостоятельно. Из Египта Би­гиев отправился в хадж и два года провел в Хиджазе, посещал занятия ведущих богословов и теологов священной Мекки и лучезарной Медины. После этого он поехал в далекую и ска­зочную Индию. Он общался с индийскими знатоками ислама, изучал санскрит и познакомился с Махабхаратой. К изучению священных книг индуизма Бигиев вернулся много позже, в годы эмиграции. После Индии он возвратился в Египет, где продолжил исследовательскую работу в Национальной биб­лиотеке. После почти трехлетнего пребывания в Каире Муса Бигиев отправился на Ближний Восток для того, чтобы позна­комиться с мусульманскими учебными заведениями Бейрута. После Бейрута Бигиев направился в Сирию. Не имея денег на проезд транспортом, Муса прошел путь из Бейрута в древнюю страну Аль-Шам пешком. В Сирии он также знакомится с местными учеными и преподаванием в местных медресе. В 1904 году Муса Бигиев возвращается в Россию. Он воочию убедился в том, что религиозные науки являются самым малым из того, что преподается в мусульманских религиоз­ных медресе. «Полный больших надежд я путешествовал по исламскому миру, посетил Бухару, Турцию, Египет, Хиджаз, Индию и Сирию. Я повидал все религиозные медресе. Но, к сожалению, в конце концов вернулся на родину неудовле­творенным и совершенно разочарованным».

Второй этап деятельности Мусы Бигиева начинается в 1904 году. В эти годы он получил известность как пламен­ный цублицист и великолепный ученый. Г. Баттал-Таймас пи­шет, что сразу же по возвращении Бигиева в Ростов-на-Дону местные духовные лидеры мусульманской общины предло­жили ему возглавить крупный мусульманский приход-махал-ля, а также преподавать в известном медресе. Бигиев не принял это предложение. Он уезжает в Петербург и поступает на юридический факультет университета. Здесь он имел свою типографию, самостоятельно разработал арабский шрифт и печатал на нем свои книги. А его семья, в силу слож­ного материального положения, до 1917 года жила в Чисто­поле.

В годы революции 1905 – 1907 годов М. Бигиев принимает активное участие в политическом движении российских мусульман. Он вместе с Габдрашидом Ибрагимовым (1857 – 1944) основывает и издает газету «Ульфат», выходившую в Петербурге с 1905 по 1907 год, принимает активное участие в работе мусульманских съездов.

В годы реакции, наступившей после революционных собы­тий 1905—1907 годов, газета «Ульфат» была закрыта и Би­гиев продолжил свои богословские, философские, общест­венные и филологические исследования. Первый его труд – «Тарих аль-Кур'ан ва аль-масахиф» (История Корана и его спис­ спис­ков) — вышел в свет в 1905 году. Работу над ним он начал еще будучи студентом аль-Азхара. Этот небольшой, объемом всего в 40 страниц труд был написан на хорошем литера­турном арабском языке. Это сочинение Мусы Бигиева нашло своего читателя и за рубежом — в 1907 году оно было пере­печатано в египетском журнале «Аль-Манар».

В 1908 году Муса Бигиев приехал в Казань, где позна­комился с хозяином издательства «Шэрык китапханэсе» (Восточная библиотека) Ахмадом Исхаки. Благодаря этому знакомству Бигиев получает возможность выпускать свои книги. Одним из первых трудов, изданных здесь, становится перевод сборника стихов Абу аль-Аля аль-Маарри (973—1058) « Ал ь-Л у зу мият »(« Обязательность необязательного »).

В 1909 году Бигиев издает практически первую в истории ислама книгу по хадисам — «аль-Муватта», написанную осно­воположником одного из мазхабов имамом Маликом. Эта книга до появления известных сборников хадисов имама Бу­хари и Муслима была признана вторым источником шариата после Корана. Нельзя обойти вниманием и переведенный Бигиевым в 1905 году «аль-Муафакат» («Оригинальный трактат по методам согласования позиций мазхабов»). Кроме самого перевода он написал к этой книге предисловие, кото­рое в качестве отдельной книги было напечатано в 1909 году в Казани. Бигиев стремился показать совершенство мусуль­манского законодательства, которое, по его мнению, прекрасно отражено в «аль-Муафакат».

В 1908 году появилась его книга «Адабият гарабия иля голум исламия» («Арабская литература и исламские науки»). Здесь он критикует как систему мусульманского образования, с которой непосредственно познакомился в годы, проведен­ные им в Бухаре и в других странах мусульманского Востока, так и источники, по которым велся образовательный процесс. Его выводы жестки: «Мы в «религиозных медресе» из де­тей мусульман делали совершенных безбожников-кяфиров». М. Бигиев призывает повернуться лицом к научному и лите­ратурному наследию мусульманских народов, чтобы исполь­зовать вложенные в них знания для возрождения ислама.

В 1909 году Бигиев принял предложение руководства орен­бургского медресе «Хусаиния» прочитать его слушателям курс истории религий. Его назначили преподавателем и помощником ректора медресе. Кроме истории религий он читал лекции по истории арабского языка и литературы, фикху и психологии.

На занятиях по истории религий Муса Бигиев знакомил шакирдов с идеей об универсальности божественной милости. Заявив, что все религии истинны, он выступил с утвержде­нием, что все люди будут прощены Аллахом, независимо от того, какой веры они придерживались при жизни. Такие мысли высказывались еще в первые десятилетия мусуль­манской эры ближайшими сподвижниками пророка Мухам-мада. Об этом писали такие крупные мыслители средне­вековья, как Мухитдин Ибн аль-Араби (1164—1240) и аль-Маарри, Ибн Таймия (1263—1328) и Ибн аль-Кайим аль-Джаузия (ум. 1350). Да и сам Муса Бигиев, доказывая свои идеи, обращался к наследию целой когорты мусульманских ученых, которые придерживались или склонялись к такой трактовке божественной милости. Татарская, а позже и османская пресса стала ареной ожесточенных споро вокруг поднятого Бигиевым вопроса. У этой идеи нашлись как горячие сторонники, так и непримиримые противники. На стороне хулителей оказались и попечители медресе «Хусаи-ния». Муса Бигиев был вынужден подать в отставку и пре­кратить работу. Он не поменял своего решения даже после того, как попечители медресе, смущенные единодушным порывом шакирдов, выступивших в защиту своего любимого преподавателя, приняли обращение к Бигиеву с просьбой возобновить преподавание.

В 1910 году вышли из печати еще несколько книг Мусы Бигиева, Среди них «Каваид фикъхия» («Правила мусуль­манского законотворчества»), издававшийся в Казани в 1910 и 1927 годах. Этот труд вызвал очередную волну полемики на страницах мусульманской прессы.

Летом 1910 года М. Бигиев совершил поездку в Финлян­дию, где рядом с полярным кругом в дни солнцестояния наблюдал картину незаходящего Солнца. После этого путе­шествия он написал свою знаменитую книгу «Озын коннэрдэ рузэ» («Пост в длинные дни»). В ней речь идет о посте в усло­виях высоких широт, о возникающих при этом проблемах и ставится вопрос об обязательности его для мусульман Севера, когда он приходится на период белых ночей.

В 1912 году М. Бигиев опубликовал цикл статей под об­щим названием «Халык назарына берничэ мэсьэлэ» («Не­сколько вопросов вниманию народа»), в котором затрагивает некоторые из назревших проблем: здесь и размышления о причинах упадка исламской цивилизации, попытки опреде­лить задачи национальной литературы в свете современных перемен, чисто лингвистические исследования об отдельных моментах татарской грамматики. Кроме того, автор подводит итог нескольким годам своей деятельности.

В 1914 году М. Бигиев написал два критических сочине­ния — «Мулахаза» («Размышление») и «Боек мэузугъларда уфак фикерлэр» («Небольшие мысли о больших вопросах»),— в которых критикует труды известных татарских религиоз­ных мыслителей и общественных деятелей Р. Фахретдина и 3. Камали (1873—1942). Эти сочинения позволяют выяснить отношение Бигиева к вопросам мусульманского богословия и права.

В 1915 году М. Бигиев издал сборник под названием «Ис-лахат эсаслары» («Основы реформирования»). В него вошли документы мусульманских форумов, проходивших в 1904— 1905 годах, но этот сборник не вышел в продажу из-за поли­тических преследований. На следующий год в свет выходят его фундаментальные труды «Закят» и «Шэригать эсаслары» («Основы шариата»).

Большевистский переворот совершенно не испугал М. Би­гиева, поскольку большевики провозгласили свободу нацио­нального самоопределения для всех народов бывшей империи. Полный светлых надежд, он основывает и возглавляет газету «Аль-Минбар», целью которой ставилось служение интересам провозглашенной в 1917 году национально-культурной авто­номии. В годы, когда полыхал огонь гражданской войны, Муса Джаруллах практически безвыездно жил в Петербурге и лишь изредка посещал Москву. После закрытия в России всех мусульманских медресе он работал над созданием совер­шенно новой программы для мусульманских учебных заве­дений и вплотную занимался вопросами открытия своего медресе. Но этого ему не суждено было сделать.

В эпоху, когда по всему миру провозглашались коммуни­стические лозунги и будущее этого строя казалось великим, Муса Бигиев мужественно отстаивал величие исламских цен­ностей, критиковал марксизм и западную цивилизацию в целом. Несмотря на явные притеснения со стороны больше­вистского режима, М. Бигиев продолжал начатую им еще в эпоху царизма борьбу за политическое освобождение мусуль­манских народов, и прежде всего татар. Знаменательным событием стала его встреча с Владимиром Лениным. После долгой беседы с лидером революции у Бигиева сложилось хорошее о нем впечатление. После памятного разговора не­сколько ослаб гнет политических преследований. Воспользо­вавшись этим, Бигиев издает в Берлине свое знаменитое воз­звание «Ислам миллэтлэренэ» («Мусульманским народам», 1923), с подачи самого автора получившая известность как «Азбука ислама». Эта книга являлась ответом на «Азбуку коммунизма» Н. Бухарина. Одного только содержания труда, в котором Муса Джаруллах подверг марксизм самой жест­кой критике, было достаточно для того, чтобы сгноить автора в большевистских застенках. Дело осложнилось еще и тем, что книгу редактировал, корректировал и дополнил известный татарский общественный и политический деятель, писатель, противник советской власти и политэмигрант Гаяз Исхаки (1878—1954), живший тогда в Берлине. За этот труд Биги-ев попал в тюрьму, откуда его удалось освободить только под давлением зарубежной мусульманской обществен­ности. Смерть Ленина, видимо, оказала решающее влияние на ход гонений на татарского мыслителя. Ему не было дано полной свободы, он был лишен права перемещения и в тече­ние трех лет безвыездно и без права общения оставался в Москве.

В 1926 году члены Уфимского Духовного управления были приглашены на Всемирный мусульманский конгресс, кото­рый должен был собраться в Мекке. Власти разрешили учас­тие в работе конгресса группе из семи человек, в состав кото­рой был включен и Муса Бигиев.

Видя, что вал политических репрессий нарастает и все большее количество его соратников становятся жертвами большевистского режима, Бигиев принимает решение поки­нуть Советскую Россию.

В ноябре 1930 года с помощью своих друзей Муса Бигиев тайно перебрался в туркестанский город Симхане, распола­гавшийся рядом с советской границей. Там он присоеди­нился к торговому каравану и перебрался в Кашгар. В этом районе проживало много татар еще с царских времен. Было естественным желание Бигиева обосноваться здесь, получив какую-нибудь должность в одном из медресе этого города, только китайские власти помешали ему в этом. Пришлось совершить четырехмесячный переход на лошадях через хреб­ты Малого Памира и перебраться в Афганистан. Здесь он был тепло встречен монархом Афганистана Амануллой Надир-шахом. По распоряжению короля ему был оформлен загра­ничный паспорт, и вскоре Бигиев отправился в Бомбей. По­гостив у своих друзей, с которыми он познакомился еще в годы учебы, Бигиев направляется в Египет.

В ноябре 1931 года Муса Бигиев участвовал в работе пер­вого Турецкого исторического конгресса, состоявшегося в Анкаре. В 1933 году М. Джаруллах открыл в Берлине издательство, на основе которого намеревался создать новое движение, собрав вокруг себя исламскую интеллигенцию, проживающую в Европе. Он приступил к изданию написанных им ранее трудов, черновики которых до этого возил с собой.

В 1934 году Муса Джаруллах в очередной раз посетил Финляндию. Здесь он обратился в консульство Ирана, наме­реваясь совершить путешествие в Иран и Ирак. Разрешение было дано. В Иране он посещал школы, встречался с препо­давателями медресе и их учащимися. Позже занялся иссле­дованиями, посвященными шиитскому толку мусульманства, хадисами и книгами по фикху. После посещения иранских городов Мешхеда, Тебриза и Тегерана, где он встречался с шиитскими теологами и богословами, Муса Джаруллах направился в столицу Ирака Багдад, где он продолжил зани­маться изучением этой ветви ислама.

Путешествие Мусы Джаруллаха по Ирану и Ираку продол­жалось более года. Он сообщает, что оно принесло ему много пользы и в его мышлении произошли основательные пере­мены. Ему даже было предложено остаться в Ираке и занять­ся преподаванием в медресе, но он отказался и, получив визу, направился в Сирию. Однако сирийское правительство не открыло для него своих границ. Муса Джаруллах вернулся в Багдад.

В конце 1935 года Муса Джаруллах с целью закончить некоторые свои труды переехал в Каир. В 1937 году он вновь совершил поездку в Индию. Проведя некоторое время в Бом­бее, он направился в г. Бенарес. Здесь он вновь занимался санскритом и исследовал индуистские книги Махабхарату и Веды. В 1938 году Г. Ибрагимов пригласил его в Японию, где он принял участие в деле распространения ислама, участво­вал в работе миссионерской группы, посетившей Китай, Яву и Суматру. Из-за вспыхнувшей осенью 1939 года второй мировой войны Муса Джаруллах был вынужден покинуть Японию.

Приехав в Индию, Муса Джаруллах захотел было закон­чить свои странствия и, перебравшись в Афганистан, осесть в любимом им Кабуле. Но реалии военного времени помеша­ли ему претворить свое намерение в жизнь. По пути из Индии в Афганистан он был арестован английскими властями в Пе­шаваре и посажен в тюрьму. В течение полутора-двух лет без допросов и предъявления какого-либо обвинения он находился в заключении в самых трудных условиях, был освобожден только благодаря вмешательству и содействию правителя Бхопала Мухаммада Хамидуллы, но до 1945 года оставался в Пешаваре под гласным надзором англичан. Тем не менее все эти негативные обстоятельства не смогли прервать его научных исследований. Более того, этот период стал в его жизни наиболее плодотворным. Он написал восемь трактатов, касающихся различных проблем мусульманского богословия и фикха. Доход с продажи своих книг он пожертвовал на создание медресе для детей бомбейских переселенцев.

В последние годы жизни Муса Бигиев не переставал актив­но работать и путешествовать. В 1946 году он посетил Дели, а затем Бомбей. В это время он уже чувствовал себя плохо. Сказалось заключение в пешаварском плену, да и годы давали о себе знать. Два месяца он пролежал в больнице, перенес несколько операций, но после выписки не стал себя чувство­вать лучше.

(А.Хайрутдинов)