Отношение Курсави и Марджани к каламу в комментариях к «аль-Акаид ан-Насафийа»
15 Февраля 2017
Отношение Курсави и Марджани к каламу в комментариях к «аль-Акаид ан-Насафийа»
Начиная свой труд, каждый из авторов высказывает свою точку зрения относительно калама, который является основой трактата Насафи. Поэтому мы видим в предисловии каждого из комментариев попытку раскрыть суть калама и обозначить свое отношение к нему. Попробуем с вами заглянуть и разобраться в этом вопросе. Что же нам предлагают татарские муллы и является ли калам таким порицаемым и страшным, что хуже любого греха, помимо ширка и авторы подвергли себя падению к греховному или же не стоит обобщать и необходимо найти золотую середину, сопоставив высказывания авторитетов в адрес калама?
Курсави излагает собственные взгляды в отношении калама на двух страницах. С одной стороны, он похвально отзывается о трактате Насафи, как же иначе, когда он избрал его жанром своего комментария для изложения своей позиции и тем самым причислил себя к мутакаллимам:
«Мухтасар имама раббани Наджм ал-Миллат вад-Дин 'Умара ан-Насафи, названный 'Акаид ан-насафи, охватывает научные проблемы и верные правила».
С другой стороны он критикует классика С.Тафтазани и находит его труд склонным к законам философии:
«Комментарий исследователя ат-Тафтазани, хотя и содержит объяснения и исследования и не нуждается в расследовании, но большинство из них построены на законах философии и произволе разума».
А. Курсави считает, что Тафтазани видит познание о сущности Бога и Его атрибутах только посредством разума и в значительной степени пренебрегает текстами Корана и сунны.
Татарский богослов выступает против того, чтобы идентифицировать науку таухид со спекулятивным методом калама и отделяет оба направления друг от друга:
«Знай, идущий по пути истины, что предшественники (салаф) едины в том, что наука о единобожии является основой всех обязанностей и базисом для положений шариата и самой почетной из наук. Калам же они критиковали и запрещали, и кадий имам Абу Йусуф даже сказал: «Наука калама есть невежество (джахл), а незнание калама есть наука».
Он создает свободное пространство, чтобы критиковать калам, склонный к законам философии, который отдает предпочтение разуму над законами Всевышнего. Как теолог, он представляет неограниченное преимущество Корана и высказываний Пророка перед интеллектуальной спекуляцией:
«Когда разум руководит нами в отдельных суждениях, все же без противовеса шариата они не обладают надежностью (и'тидад) и компетентностью (ихкам)».
В чем же было различие между отвергнутым каламом и «похвальной мерой» занятий теологическими вопросами? В то время как наука о единстве и атрибутах опирается на передачу высказываний сподвижников Пророка и последующих поколений, наука калама у Курсави является наукой тех, кто бросается ни философию и на свои собственные страсти. Некоторые группы из них даже заявляют о преимуществе того, что они обнаружили собственным пониманием или разумом, перед Кораном и сунной. И они не допускают, что через доказательство шариата может быть установлено то, что не может объять разум, по этой причине отрицали такие доктрины как «Видение Всевышнего», «Сират», «Шафаат» и другое. Поэтому негативные высказывания предшественников, таких как Шааби, Малик, Шафии, Абу Юсуф аль-Кады в отношении калама, Курсави адресует нововведенцам. На это указывает и хафиз Абу Бакр аль-Байхакый: «Под словами «калам» предшественники имели ввиду именно калам нововведенцев (мубтадиа), т.к. в их эпоху известными занятием каламом были нововведенцы, а что касается ахль ас-сунна, то они редко углублялись в калам, пока не стали вынуждены прибегнуть к этому».
Отрицание спекуляции, при которой проявляются «страсти», и требование признания неоспоримого преимущества Откровения перед рассудком образуют лейтмотив, пронизывающий весь комментарий Курсави. Он считает, что необходимо избегать любого отклонения от сунны в вопросах веры.
Значит, Курсави не находился по ту сторону фракции мутакаллимов, наоборот, упомянув в качестве образца для себя такого теолога, как Абу Мансура ал-Матуриди, показывает, что он чувствовал себя близким к матуридитскому каламу. Как же иначе, ведь именно аль-Ашари и аль-Матуриди – имамы ахль ас-сунна упорядочили основы предшествующих имамов. «Ашари основал свои труды на вопросах и суждениях Малика и Шафии, укрепил их и упорядочил, а Матуриди в свою очередь взял из текстов имама Абу Ханифы» – как писал хафиз Мухаммад Муртада аз-Забиди в комментариях к «Ихья улум ад-дин».
То же самое можно сказать и об авторе «Хикмы». На первый взгляд, казалось бы, Ш.Марджани имеет негативное отношение к каламу, назвав его напрасным ответвлением науки, которое не приводит к результату и не приносит пользу занимающемуся им. Он убежден, что предшественники и ученые шариата единодушно не одобряли калам и недолюбливали его до крайности и со всем неодобрением относились к тем, кто занимался этим. В качестве доказательства он приводит изречения известных ранних суннитских авторитетов – Абу Ханифы, Абу Йусуфа, Малика, Шафии, Ахмада и других, в которых отражено негативное отношение к каламу. Но, видно, что под критикой подразумевается порицаемая разновидность калама, как калам мутазилитов, которые просмотрели книги философов и приняли их методы и основы. Так было, потому что они не были связаны с шариатом и путем предшественников и не могли хорошо разобраться с разумом, очистить мысли и детально изучить умозрительное заключение, а наоборот, полностью опирались на мнение, догадки и предположение – поясняет Марджани. Так же как и Курсави, проводя грань между наукой о единобожии и между каламом, понимает под ним нечто отличное, выходящее за рамки дозволенного. Это говорит о том, что он верил, что праведные предшественники не выступали против калама вообще, а только против его определенных разновидностей: калама мутазилитов, религиозных фанатиков и прочих еретиков. Ибн Асакир, комментируя слово аль-Байхакый, упомянутое выше, назвал его одним из вариантов ответа на порицание калама. Но есть вероятность, – говорит Ибн Асакир, что авторитеты имели ввиду, что нельзя ограничиться изучением калама, пренебрегая знанием фикха, при помощи которого познается халял и харам и отказаться от соблюдения канонов Ислама, преступая границы дозволенного и оставив обязанности. Говорит Ибн Асакир: «До меня дошли слова Хатима аль-Асамм, который был великим аскетом и большим ученым: «Калам – основа религии, фикх – его ответвление, а деяния, соответствующие им – его плоды. Поэтому тот, кто ограничился каламом, оставив фикх и соблюдение, тот стал еретиком (зиндик), кто ограничился соблюдением, оставив калам и фикх стал нововведенцем (мубтади), а кто ограничился фикхом, оставив калам и соблюдение совершил большой грех (фиск), и только лишь тот, кто преуспел во всех отраслях – избавился от порицаемого».
Сам Марджани несколькими строками выше утверждает, что разум (акл) не противоречит священным преданиям (накл) в познании, т.к. является одним из самостоятельных доводов, дарованных Аллахом Своим рабам, а доводы Аллаха, как известно не противоречат друг другу. В то время, когда воображение не всегда соответствует преданию или разуму. Однако, – обращает внимание Марджани – разум не принимается в расчет в религиозных делах, пока он не будет подкреплен прекрасным шариатом и не стоит опираться на него, пока он не будет согласен божественному положению. Затем, тот, кто углубился в познании священных текстов или же в совершенстве овладел взором разума и глубоко погрузился в эти знания, приобрел истину и заполучил успех в согласии.
Сибгатулин Р. М.
Литература:
1. Зрелая мудрость в разъяснении догматов ан-Насафи (ал-Хикма ал-балига) / ШигабутдинМарджани; предисл. И пер. с араб. Д.Шагавиева. – Казань: Татар. кн. Изд-во, 2008. – 479 с.
2. Кемпер Михаэль. Суфии и Ученые в Татарстане и Башкортостане. Исламский дискурс под русским господством / Пер. с немецкого. Казань: Российский исламский университет, 2008. – 675 с.
3. الشرح الجديد على العقائد النسفية لبد الناصر القرصاوي. مخطوط
4. كتاب الحكمة البالغة الجنية في شرح العقائد الحنفية لشهاب الدين المرجاني. مطبوع
Количество показов: 2920
