Исламские новости

26 Ноября 2013

Коранические науки: история и перспективы развития

В то время, когда татаро-мусульманская общественность России сетует на отсутствие переводов Корана и его толкований на татарский язык, переводы татарского ученого Иманкулый переиздается в Катаре в качестве подарка для мусульман – "тюрок бывшего Советского Союза". Тафсир татарского автора Шайхельислама Хамиди был переиздан в Катаре, издан в Японии и Стамбуле для местных татарских общин.

В данной статье рассматривается история появления данной науки, упоминаются её основоположники и различные этапы развития как во всём мире, так и, в частности, в России (Волго-Уральском регионе).

"Коранические науки" (араб. علوم القرآن‎‎‎) – комплекс дисциплин, изучающих особенности внутренней композиции текста Корана, его содержательных, языковых и стилистических свойств, а также историю сложения коранического текста, его кодификации и истолкования. Термин «корановедение» используется в неисламской среде и предполагает критический подход к изучению особенностей священной Книги.

ПЕРВЫЙ ПЕРИОД

«Коранические науки» развивались в несколько этапов. На начальном этапе стоит выделить первый период, когда эта наука была известна, но не была записана. Коран ниспосылался по мере происходящих событий, и Сахабы (сподвижники Пророка) внимали ему, иногда спрашивали Пророка о чем-либо из него, и он пояснял им аяты Корана.

В научном методе исследования сподвижники отличались особой старательностью в глубоком познании науки Корана. Согласно переданному от Абу Абдурахмана ас-Сулями, они (сподвижники), если обучались от посланника Аллаха десяти аятам, то не переходили к другим, пока не извлекали из них все знание и не приступали к выполнению действий по ним. Известно было от сподвижников: 

«Мы обучились Корану, Знанию и делу в соответствии со знанием».   

В период жизни Пророка, а также в период двух Халифов – Абу Бакра и Умара, эта наука опиралась на «риваят» и «талкьин», т.е. на сообщения от Пророка и восприятие от устной передачи. 

В период правления Халифа Усмана ибн Аффана, появилась новая область, связанная с Кораном, – наука «расмуль Куран» – письмо (написание) Корана. В этот период все мусульмане объединились на одном собрании свитков (мусхафе), на едином экземпляре Корана и методе его записи, который был назван «расм Усманий». 

Во время правления Али ибн Абу Толиба появилась новая область в науке Корана – «и`араб аль-Куран». Это произошло тогда, когда Абу Асвад ад-Дували, по приказу Али ибн Абу Талиба, применил правила науки арабского языка «Наху» к кораническим аятам с целью сохранения их от изменения в письме и произношении для малограмотных мусульман. Рассказывается, что некоторые люди читали аят: «И призыв от Аллаха и Его посланника к людям в день великого хаджа о том, что Аллах отрекается от многобожников и Его посланник» (Покаяние 3 аят), читая слово: «Его посланник» не в именительном падеже, как следует, а в родительном: «посланника», тем самым, искажая смысл аята. Также об этой истории упоминается, что она произошла не во время Али, а во время Зияда ибн Абихи.

Из сподвижников как толкователи Корана были известны следующие: Четыре праведных Халифа, Ибн Масуд, Ибн Абас, Убей ибн Ка`аб,  Зейд ибн Сабит, Абу Муса Аша`ри, АбдуЛлах ибн Зубейр. Большинство передач стало известно от Ибн Абаса, Ибн Масуда и Убея ибн Ка`ба.

После пришло время Табиинов (последователей сподвижников), из них известными толкователями Корана были следующие:

Ученики Ибн Абаса в Мекке: Саид ибн Джубейр, Муджахид, Икрима, Тавус ибн Кисан, Ата` ибн Рабах.

Ученики Ибн Масуда в Ираке: Алькьама ибн Кейс, Масрук ибн ал-Аджда`, Асвад ибн Язид, Катада ас-Судуси, А`мир аш-Ша`би, Хасан аль-Басри.

Ученики Убейя ибн Ка`ба в Медине: Зейд ибн Аслям, Сын Зейда, Абдурахман ибн Зейд, Мухаммад ибн Ка`б Карзи.

Они передали тем, кто последовал после них, многие знания и науки Тафсира (толкования), причин ниспослания, познания Мекканских и Мединских аятов, познания отменяющих и отмененных аятов, и все это продолжало передаваться в пересказе и посредством обучения из уст в уста в виде заметок, но не выражалось отдельными трудами, книгами науки Корана.

ВТОРОЙ ПЕРИОД

Второй период развития –  второй век по исламскому летоисчислению, который принято считать веком первых работ, посвященных этой науке. Ученые этого времени собрали все, что передавалось от сподвижников (сахабов) и их последователей (табиинов) и принялись за составление сборников этих передач. В числе этих ученых нам известны следующие: Язид ибн Харун ас-Сулями (умер в 117 г.Х.), Шуа`ба ибн Хаджадж (умер в 160 г.Х.), Вакиа` ибн Джарах (умер в 197 г.Х.), Суфьян ибн Уейна (умер в 198 г.Х.), Яхья ибн Салям (умер в 200 г.Х.), Абдуразак ибн Х1амам ас-Сан`ани (умер в 211 г.Х.).

КОРАНИЧЕСКИЕ НАУКИ В СРЕДНИЕ ВЕКА

Историки науки не берутся точно сказать, когда впервые появился термин «коранические науки». Анализ раннеисламской традиции позволяет установить, что толкование коранических текстов началось на самом раннем этапе становления ислама, при жизни пророка Мухаммада. 

В наиболее ранних сборниках хадисов, относящихся к первой половине VIII века, мы встречаем предания, истолковывающие те или иные аяты, разъясняющие причины и места ниспослания аятов, указывающие на так называемые "отменяющие" и "отмененные" аяты. Однако эти сведения не были систематизированы, и специальные сочинения по данным проблемам появляются несколько позже.

В первой половине IХ в. известный басрийский грамматист Абу ‘Убайда сочиняет трактат «Маджāз аль-Kур’āн» (Переносный смысл в Коране), посвященный особенностям стиля и языка Корана. Примерно в тот же период выдающийся энциклопедист Абу ‘Убайд аль-Касим ибн Саллам (ум. 838) пишет свой труд о традициях чтения и достоинствах Корана.

Впервые выражение ‘улyм аль-Kур’āн (коранические науки) мы встречаем в названии книги «аль-Xāвu фu ‘улyм ал-Kур’āн» (Собрание о коранических науках) известного историка и переводчика своего времени Мухаммада ибн Халафа ибн аль-Марзбана (ум. 921). Однако широкое распространение этот термин получил, скорее всего, после выхода в свет трактата «‘Аджā’иб ‘улyм ал-Kур’āн» (Удивительное в коранических науках) багдадского языковеда Мухаммада ибн аль-Касима ибн аль-Анбари (ум. 940). Этот трактат посвящен разъяснению преданий о достоинствах Корана и о его ниспослании семью харфами.

Позднее появились специальные сочинения, в которых кратко освещались важнейшие коранические науки. К ним можно отнести «Фунyн ал-афнāн фu аджā’иб ‘улyм ал-Kур’āн» (Различные искусства об удивительном в коранических науках) Абуль-Фарадж ибн аль-Джаузи (ум. 1202), «аль-Муршид аль-ваджuз фu-мā йата‘аллак би-ль-Kур’āн аль-‘азuз» (Краткое руководство о том, что связано с великим Кораном) Абу Шамы аль-Максиди (ум. 1267). Венцом классического исламского корановедения можно считать трактат «аль-Иткāн фи ‘улyм аль-Kур’āн» (Совершенство в коранических науках) Джалалуддина ас-Суюти (ум. 1505), который частично переведен на русский язык. 

КОРАНИЧЕСКИЕ НАУКИ НА ЗАПАДЕ

В христианской Европе первые серьезные попытки изучения Корана отмечаются в конце XI – начале XII веков, после завоевания Толедо кастильцами. Это было связано с тем, что католические священники столкнулись с необходимостью вести проповедь среди мусульман. В ХII –ХIII вв. были выполнены переводы Корана на латинский язык, однако, в целом, сведения европейцев об исламе и Коране оставались довольно скудными вплоть до эпохи Реформации.

В ХVI – ХVIII вв. интерес к мусульманской культуре и религии был стимулирован соперничеством с Османской империей и стремлением укреплять дипломатические и торговые связи с мусульманским Востоком. Факультеты изучения восточных языков были открыты в Лейдене (1593), Риме (1627) и Оксфорде (1638), а потом и в других европейских университетах. Примерно в тот период появляются французский перевод Андре дю Рие (1647), латинский перевод Людовико Мараччи (1698) и английский перевод Джорджа Сэйла (1734). Каждый из них внес большой вклад в ознакомление Запада с важнейшим первоисточником ислама и традициями мусульман.

В конце ХVIII – начале ХIХ вв. в европейских университетах были заложены основы критического (научного) исламоведения. Европейские ориенталисты изучали Коран как памятник арабской словесности и источник по ранней истории Ислама. Многие исследования того периода опираются на гипотезу о довлеющем влиянии иудео-христианских текстов и доисламской культуры Аравии на коранический текст.

Методология, заимствованная у германских библеистов, до сих пор пользуется доверием ведущих западных ориенталистов, что нашло отражение в работах Фридриха Швалли (ум. 1919), Теодора Нёльдеке (ум. 1930), Отто Претцля (ум. 1941), Артура Джеффери (ум. 1959), Ричарда Белла (ум. 1952), Джона Эдварда Уонсбро (ум. 2002), Уильяма Монгомери Уотта (ум. 2006).

Венцом западных исследований в области корановедения на сегодняшний день является пятитомное издание Джона Эдварда Уонсбро "Энциклопедия Корана" (Лейден, 2001 – 2006), включающая около 1000 статей о коранических понятиях, концепциях и т. д.

КОРАНИЧЕСКИЕ НАУКИ В РОССИИ

В России традиции системного изучения Корана начали зарождаться в петровский период, когда появился первый перевод Корана на русский язык. Преподавание восточных языков в российских университетах было учреждено Первым университетским уставом 1804 г. Первым центром по изучению востоковедения стал Казанский университет (с 1807 г.). Начиная с 1819 г. востоковедение преподавалось в Петербургском университете. В 1818 г. в России было создано хранилище восточных рукописей и монет – Азиатский музей.

В начале 50-х годов ХIХ в. император Николай I подписал указ о прекращении преподавания восточных языков в Казанском университете, и центр востоковедения был перенесён в Санкт-Петербургский университет, где был основан Восточный факультет. Первый декан этого факультета Мирза Мухаммад Казем-бек (ум. 1870) внёс большой вклад в изучение Корана в России. Он был автором труда под названием «Полный конкорданс Корана, или ключ ко всем словам и выражениям его текстов для руководства к исследованию религиозных, юридических и литературных начал сей книги» (1859).

Примерно в тот же период в Казанской духовной академии были открыты миссионерские отделения, в задачи которых входила организация просветительской работы среди неправославного населения, в том числе среди мусульман. В 1849 – 1862 гг. в Академии преподавал Г. С. Саблуков, автор самого популярного перевода Корана на русский язык в дореволюционной России.

Казанская миссионерская школа не ставила целью углублённое изучение теоретических проблем корановедения, однако её представителям принадлежит заслуга в сборе и систематизации сведений о мусульманской культуре и религии. В этом отношении примечательны труды «Коран и прогресс» (1901), «Коран: описание внешнего вида и история текста» (1912), «Вероучение Корана» (1915) Н. П. Остроумова (ум. 1930).

Преподаватели Казанской духовной академии оценивали ислам, в первую очередь, исходя из интересов христианского миссионерства. Однако миссионерская тенденциозность работ казанской школы была встречена жесткой критикой со стороны других российских востоковедов. В частности, В. Р. Розен критиковал узость практических направлений их исследований, но при этом отмечал их прекрасное владение арабским языком и знакомство с мусульманскими источниками.

Становление советского корановедения связано с именами А. Е. Крымского (ум. 1942) и академика И. Ю. Крачковского (ум. 1951). В отдельное направление можно выделить статьи Ксении Савельевны Кашталёвой (ум. 1939), в которых западный подход к изучению коранической лексики сочетается с критическим анализом собственно мусульманских источников. Общепризнанным фактом является то, что перед советской коранистикой ставились идеологические задачи, что и определило её тенденциозный характер. Тем не менее, на фоне псевдонаучных книг о Коране резко выделялись историко-филологические исследования Б. Я. Шидфар (ум. 1993), А. А. Долининой, О. Б. Фроловой. 

В постсоветский период корановедение в России развивается в разных направлениях. Наряду с научным востоковедением издаются труды, написанные мусульманскими авторами. К значимым работам, опубликованным в последние годы, можно отнести труды «Коранические сказания» замечательного арабиста и историка М. Д. Пиотровского, "Фразеология Корана (Опыт сопоставления фразеоречений Корана и арабского классического языка)" В. Д. Ушакова, "Коран и его мир" Е. А. Резвана, "Истории пророков в Коране" А. Р. Гайнутдиновой.

Тщательный разбор фонетических, морфологических и синтаксических конструкций в Коране приводится в учебном пособии «Учись читать Коран по-арабски» В. В. Лебедева. Под руководством и при непосредственном участии Д. В. Фролова осуществляется перевод на русский язык сочинения ал-Иткāнфи ‘улyм аль-Kур’āн (Совершенство в коранических науках) Джалалуддина ас-Суюти. В 2011 г. был издан первый учебник по корановедению, составленный российским востоковедом М. Ф. Муртазиным и азербайджанским философом-религиоведом Эльмиром Кулиевым. 

КОРАНИЧЕСКИЕ НАУКИ СРЕДИ ТАТАРСКИХ БОГОСЛОВОВ  

Нетрудно предположить, что татарские переложения Корана – тафсиры (а возможно, и прямые переводы Священной книги), имевшие хождение в Волжской Булгарии, получили свое продолжение и в Казанском ханстве в более поздние годы. К сожалению, литературные памятники татарского Средневековья дошли до наших дней лишь в виде единичных произведений: татарская рукописная книга, несмотря на свою древнюю историю, в основном представлена периодом середины XVIII – начала XIX веков. Судя по тем спискам, что дошли до наших дней, пожалуй, первым из учёных этого периода, кто начал переводить Коран на татарский язык и комментировать на нем Священную книгу, был известный богослов-реформатор Габденнасыр Курсави (1776–1812). Сейчас в казанских библиотеках хранится несколько рукописных вариантов толкований Корана, которые принадлежат перу этого автора.

В 1861 году, спустя полстолетия после смерти Курсави, была опубликована его книга "Хафтияк тафсире", представляющая собой комментарий к седьмой части Корана (от персидского «хафт» – «семь»). Через пятнадцать лет вышел аналогичный комментарий седьмой части Корана, автором которого был татарский историк и писатель Таджетдин Ялчыгул (1768–1838). С тех пор «Хафтияки» стали самостоятельным направлением татарской коранической экзегетики (от греч. exsegetikos – разъясняющий). Но все это были комментарии к отдельным частям Священной книги. И лишь в конце XIX века наиболее полный комментарий к Корану – двухтомник «Фаваид» («Полезное») удалось издать татарскому историку и богослову Хусаину Амирханову (1814–1893).

ТАТАРСКИЕ ТАФСИРЫ – В КАТАРЕ, ЯПОНИИ И ТУРЦИИ

В начале XX века увидели свет сразу несколько комментариев к Корану, которые продолжили традицию, начатую Хусаином Амирхановым. Учёные-богословы этого периода стремились к комментированию полного текста Корана, не ограничиваясь его отдельными частями. Одним из наиболее значимых трудов того времени стал двухтомный трактат татарского богослова и поэта Мухаммад-Садыка Иманкулый (1870—1932) «Тасхил ал-байан фи-т-тафсир ал-Кур'ан» («Облегченные пояснения к комментарию Корана», Казань, 1910-1911). Правда, эта книга не была оригинальной – она являлась татарским переложением персидского тафсира Хусаина Кашифи. В предисловии к книге автор указывал, что написал этот труд по многочисленным просьбам казанских мусульман. Комментарий Иманкулый отличался тяжёлым, перегруженным арабо-персидскими заимствованиями языком, который был понятен лишь хорошо образованной прослойке татарских читателей. Интересно, что именно этот тафсир не так давно был переиздан в Катаре в качестве подарка для мусульман – «тюрок бывшего Советского Союза».

Большой популярностью в начале ХХ века пользовался тафсир татарского автора Шайхельислама Хамиди «Ал-иткан фи-т-тарджемат ал-Кур'ан» («Совершенство в переводе Корана», Казань, 1907). Кстати, этот коранический комментарий также был недавно переиздан в Катаре. До этого, в 1949 году факсимиле «Ал-иткана» было издано в Японии, а в 1984 году – в Стамбуле для местных татарских общин.

В начале XX века был издан двухтомный «Коръэн тафсире» Нугмана. Мулла Нугман жил в первой половине XIX века. Когда его учитель Габденнасыр Курсави отправился в хадж, из которого он не вернулся, Нугман взял на себя преподавание ряда предметов, которые ранее вёл его наставник. Кроме того, он занялся редактированием незаконченных трудов ученого. Работа над «Хафтияком» Курсави пробудила у Нугмана желание писать самостоятельные богословские труды, и со временем его изыскания в области коранической экзегетики превратились в вышеупомянутый тафсир Нугмана.

Говоря о татарских тафсирах, нельзя не упомянуть также труд татарского журналиста и издателя Камиля Мутыги (1883–1941) «Татарча Куръэн тафсире» («Комментарий к Корану на татарском языке»).

Относительно прямых переводов Корана на татарский язык отметим следующее. Их появление также относится к концу XIX – началу XX веков и связано с некоторыми послаблениями царских властей, благодаря чему началось бурное развитие татарской периодики и издательского дела. Ныне известно о четырех переводах Корана на татарский язык, выполненных в дореволюционный период.

Если соблюсти хронологию, то первым можно назвать перевод педагога Бурхана Шарафа (1883–1942). В самом начале XX века он выполняет перевод Корана и отправляет рукопись с нарочным в Оренбург – в ту пору духовный центр российского мусульманства. Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает: нарочный внезапно умирает, а находящаяся у него на руках рукопись бесследно исчезает. Только недавно стало известно, что с оригинала рукописи Шарафа были сняты копии, но пока они недоступны для исследователей, поскольку хранятся в частных архивах.

Рукопись ещё одного перевода Корана, который выполнил богослов Сунгатулла Бикбулатов (1886–1955), также хранится в частных коллекциях, и до сих пор не стала объектом изучения.

Третий перевод Корана выполнил татарский историк и богослов Мурад Рамзи (1855–1934). В годы работы над переводом Рамзи находился в эмиграции, поэтому сведений о судьбе этого труда нет.

И, наконец, четвертый перевод принадлежит перу татарского богослова Мусы Бигиева (1875–1949). Перевод Бигиева не только был закончен, но и набран типографским способом. Однако развернувшаяся в татарской прессе ожесточённая дискуссия о правомерности, с точки зрения ислама, такого издания поставила крест на публикации Бигиева. Немало жалоб поступило и в Духовное собрание. Кроме всего прочего, утверждалось, что татарский язык еще недостаточно богат, чтобы передать всю красоту и глубину Священной книги. Так, Габдулла Тукай в одном из своих писем отмечал, что такой перевод, который, по его мнению, не отличается образностью и красотой языка, скорее всего, не достигнет своей цели и не завоюет сердца читателей. Татарский писатель Гаяз Исхаки также утверждал, что считает публикацию этого перевода преждевременной. Не обошел этот вопрос и классик татарской литературы Фатих Амирхан. В 1916 году он писал по этому поводу следующее:

«Ставить вопрос о переводе Корана, не продумав хорошо то, как это будет делаться, – это легкомысленный, упрощенный подход к задаче…»

В конце концов, перевод М.Бигиева попал под запрет и печатные формы были разобраны. До последнего времени не было известно о судьбе отпечатанной корректуры, которая считалась утерянной. И лишь совсем недавно появились сведения, что эти листы хранятся в Санкт-Петербурге, у дочери Мусы Бигиева, и что она дала разрешение на их публикацию. В одном из ближайших номеров «Татарского мира» известный петербургский коранист, доктор исторических наук Ефим Анатольевич Резван расскажет о своих встречах с дочерью Мусы Бигиева, сохранённых ею листах перевода Корана и проектах его издания.

Рамазан КУРАМШИН,

декан факультета шариатских наук РИУ, Казань

Исламский портал