Исламские новости

Человек с речами Малькольма Икс 7 Июля 2011

Человек с речами Малькольма Икс

На организованной «Wisdom Net» конференции, прошедшей в конце мая, одним из наиболее запомнившихся было выступление Халиля Абдуррашида с докладом «Взаимодействие исламского права и модернизма в контексте США». Мы встретились с ним, чтобы поговорить о жизни мусульман-афроамериканцев, Обаме и Малькольме Икс.

Господин Халиль, как Вы выбрали Ислам?

Я вырос в мусульманской семье. Мои родители в середине 70-х годов, когда мне было год-два, приняли Ислам. До этого мой отец был христианином, но под впечатлением проповеди Малькольма Икс стал мусульманином. И мои пять сестер родились уже после этого.

Я так поняла, что, согласно вашему подходу, в любом уголке земного шара мусульман может чувствовать себя как на родине. В своем докладе на конференции в «Wisdom Net» вы часто упоминали чувство отчуждение, имеющееся у мусульман, и критиковали его. Чувствуют ли мусульмане в Америке себя как дома?

Некоторые да, могут чувствовать, но некоторые, к сожалению, не чувствуют. Прибывшие из других стран ощущают себя чужаками. Некоторые же, выросшие здесь, отправившись в мусульманские страны получать религиозное образование, по возвращении начинают чувствовать некоторое отчуждение. С другой стороны, мусульмане стараются поддерживать хорошие отношения с другими общинами, сотрудничать с ними. Особенно после событий 11 сентября мы стараемся более тесно заниматься проблемами службы обществу, гражданских прав и ответственности, просвещать мусульман в этом отношении и учить чувствовать ответственность. 

Можете ли Вы привести пример негативных последствий чувства отчуждения у мусульман?

Самая значительная проблема заключается в том, что мусульмане по этой причине избегают служения обществу. Это же вызывает беспокойство их соседей. Как Вы видите, мусульмане не оказывают общественной поддержки мечети Икра. Они не интересуются этим. Совсем близко отсюда, в 3 минутах ходьбы, есть еще одна мечеть – в ней ни имам, ни община совсем не говорят на английском. Ее прихожее – это выходцы из Афганистана и Бангладеша. Они не хотят изучать английский, хотя имеют множество проблем по этой причине. Они живут замкнутой жизнью, не желая поддерживать связей даже со мной, опять же, по причине языка. Нашу мечеть не посещают, так как проповедь здесь ведется на английском. Как имам, я считаю очень важной связь с общиной. Я учился в Сирии, Йемене и Турции. В нашу мечеть приходят арабы, пакистанцы, турки. Здесь мы открыли курсы английского языка, желая оказать помощь прибывшим из других стран имамам и их супругам. Но пришли только имамы и их супруги, джамаат же остался в стороне.

По-моему, это одна из самых важных проблем. Мы живем в США, в Нью-Йорке. Наши братья из Бангладеша, собравшись в мечети, создают здесь снова тот же Бангладеш. Они имеют общие взгляды, и это делает их счастливыми. Память о родине, беседы – все это хорошо, но, выйдя из стен мечети, они ощущает себя чужаками. Они не хотя изучать язык, строить отношения, служить обществу – но зачем же они тогда приехали в Нью-Йорк? До 11 сентября, может, нам и не следовало показывать себя с этой стороны, но сейчас условия изменились. Даже то, что происходит в наших мечетях, наше поклонение, взаимоотношения с семьей – все это должно служить примером для общества. Мы должны вносить свой вклад в то, чтобы направить общество на прямой путь.

Второе, наш голос, голос мусульман, должен быть слышен в американском обществе. Заходишь в магазин, хозяин – мусульманин, но здесь продаются спиртное, сигареты, свинина. В таком случае, голос мусульманина не оказывается ли тем же, что и у немусульманина? Наши братья, приехавшие из других стран, совершают такие ошибки. По этой причине и наша ответственность оказывает больше. Когда начинаешь говорить с немусульманином о запретном, харамах, он, в первую очередь, напомнит вам о таких магазинчиках. Получается, они сами спиртное не употребляют, но продают его. То есть просто напросто хотят заработать. Об этом я говорил в сегодняшней проповеди.

Вчера я была в Гарлеме в Центре образования и культуры Малькольма Икс и Бетти Шазбаз (его супруги). Большинство из встреченных мною там афроамериканцев были христианами. Они выказывали нам всяческое уважение и интерес. Я поняла, что Малькольм Икс пользуется глубоким уважением афроамериканцев-немусульман. По этой причине я хотел бы спросить, как можно добиться, что афроамериканцы ближе знакомились с Исламом?

В прошлом были такие харизматические лидеры, как Малькольм Икс, Мартин Лютер Кинг. Было трудно донести знания о чем-либо до афроамериканцев – их права были ограничены, у них не было избирательных прав, им нельзя было работать в определенных местах… В те времена также были сильны предрассудки. Но по этой причине было и легче сконцентрировать борьбу афроамериканцев вокруг какой-либо проблемы. Сейчас многое изменилось к лучшему, поэтому и трудно говорить о религиозной мотивации. Естественно, это не означает, что усилия не принесут плодов.

Что изменилось с приходом к власти Обамы? Вызывает ли у Вас удовлетворение его деятельность? В одной из своих последних статей Валлерстайн пишет: «Барак Обама недавно осознал, что фактически свою власть он может использовать только для нанесения вреда, нежели принесения пользы». 

В действительности, Обама не может делать того, на что способен. Он может делать только то, что разрешает ему система. По его человеческим качествам Обама мне нравится. У него самые благие намерения, но ему многое мешает. По-моему, хотя он и стал президентом, он не обладает достаточной свободой выбора. Можно категорически утверждать, что его избрание многое дало для афроамериканцев с психологической точки зрения. Но это только начало, это не следует считать уже концом. Обама проводит вполне успешную внешнюю политику, но его поступок, когда в переговорах с Израилем он предложил взять границы 67-ого года в качестве основы, а потом отказался от своего предложения – это типичный пример. Он делает один шаг вперед, а потом опять назад.

Как отразился на мусульманах-афроамериканцах период правления президента Обамы? В первую очередь, меня интересуют поклонения и религиозное образование. Существуют ли трудности в этом отношении? 

Проблемы, которые стояли перед нами во времена Малькольма Икс были следующие: заставить услышать свой голос в области прав человека, право быть избранным, работать, изменить предрассудки белых людей в отношении нас… Я могу сказать, что мы преодолели эти проблемы. В своей сути, мы убежали от этих предрассудков и давления. Куда? В Ислам. Так увеличилось наше число как мусульман. От христианства мы убежали в Ислам. Став мусульманами, мы старались устанавливать связи с мусульманами из других стран. Это завещал нам в своей последней проповеди Малькольм. Мы старались устанавливать связи с арабами и пакистанцами, приехавшими сюда, но, к сожалению, увидели, что у них существуют предрассудки в отношении нас. Вроде того, что воруют, им нельзя верить и т.п. Мы издавна жили здесь. Мусульмане-афроамериканцы, придя один раз в их мечеть, чувствовали себя чужаками, поэтому больше и не приходили. Сейчас существует много мечетей, например, недалеко отсюда – мечеть египтян, там проповедь на арабском, еще подальше – бангладешская мечеть, там проповедь на урду. Таким образом, существует языковой барьер, мешающий объединению мечетей. Это наше самое большое несчастье. Раньше наша борьба была с белыми людьми, мы преодолели это, стали мусульманами и испытали шок, поняв, что и мусульмане испытывают предрассудки в отношении нас. Самая важная проблема для нас такая: как нам объединить джамааты мечетей?

Что же можно сделать, чтобы добиться единства и преодолеть предрассудки?

Я стараюсь, чтобы наша мечеть Икра стала таким объединяющим фактором. Джамаат здесь, в основном, иммигранты, только имам афроамериканец. После открытия мечети многие узнали, что имам здесь знает арабский и турецкий языки, но проповедь ведет на английском. Наша мечеть прославилась. Я тогда понял, что если бы джамаат собрался только из афроамериканцев, мечеть не приобрела бы такую популярность. Если бы я произносил проповеди только на турецком, то вел бы своего рода пропаганду превосходства турок как мусульман. Мы в Америке. В Нью-Йорке. Жизнь здесь построена на основе английского языка. Здесь все знают английский, хотя для многих он является неродным.

Бывают, что прибывшие из других стран пытаются навязать нам свои культурные традиции, верования. Например, чтобы женщины сидели за занавеской… Утверждают, будто это исламский обычай, но для нас это странно. Или изменение имени. Став мусульманами, какое бы значение не имело имя, ждут, что его изменишь. 

Вы говорили о проблеме единства. Но, по своей сути, разве это проблема не всех мусульман? Вы видите, что на Ближнем Востоке не затихают столкновения. Вы учились в Сирии и Йемене, знаете эти страны. Как Вы оцениваете последние события в арабском мире?

В странах, которые посещал, особенно в Сирии, я видел нищету, давление, притеснение. Известия о революциях сделали меня счастливым. Я надеюсь на лучшее, но все же я реалист. Следует подождать, какое направление примут события. В Сирии существовало такое насилие, что я совсем не ожидал подобного. Я испытал шок, узнав, что там убивали детей. Это действия, которые не может принять никто в мире. Ни одно правительство не вмешивается. Это еще хуже. США вмешалось в события в Ливии, но мусульманские страны в этом отношении выказывают молчание. Существуют проблемы с единением общины, двойные стандарты. Я думаю, что если бы мусульмане поняли все значение братства, они категорически вмешались бы.

Это хорошо, но и США не совсем безгрешны в своем вмешательстве в дела Ливии…

Естественно, нет. Ведь в Ливии есть нефть, в Сирии столько нет. Куда идет ливийская нефть? В Англию.

С Вашего позволения, вернемся снова к теме афроамериканских мусульман. При изучении стендов в культурном центре Малькольма Икс и Бетти Шахбаз, мое внимание привлекло то, что госпожа Бетти считала основополагающим африканскую идентичность афроамериканцев. Мы немногое знаем о культурном и социальном аспекте жизни афроамериканских мусульман, не просветите ли нас на этот счет?

Это трудный вопрос. Наша культура в тоже время культура американская, от этого никуда не денешься. Может, и ведутся какие-то исследования африканской культуры, но мы ее, в своей сути, совсем не знаем. Для нас она чужая. В этом отношении я не поддерживаю идеи госпожи Бетти Икс. Мы не видели Африку, там не жили, не знаем обычаи, традиции, язык, кухню, в конце концов. Своими корнями мы происходим оттуда, но мы не чувствуем себя принадлежащими Африке. С этой точки зрения для меня что Китай, что Африка – все едино. Упомянутые мысли Бетти Икс отражают настроения определенного периода. Была такая волна – возвращение к культурным истокам. У нас нет проблемы с визами в некоторые африканские страны, такие как Сенегал, Гана, может сразу поехать, купить участок земли. Правительства этих стран хотели бы наладить такие связи, но, по моему мнению, мы только афроамериканцы. Мы родились гражданами Америки. Вот появлялось ли у вас желание уехать в Среднюю Азию и жить там? Думаю, вряд ли.

Я говорю все это, но есть, конечно, и другое измерение. Хотя я далек от Африки, если завтра поеду в какую-либо африканскую страну, то буду ощущать себя вернувшимся на родину. Так говорю я, так говорят все афроамериканцы. Но что же касается того, чтобы жить там, то тут призадумаешься. Мой отец уехал в Гану, хотел жить там, но не получилось. Малькольм Икс тоже хотел жить в Гане. Не следует также забывать, что все мы в какой-то мере метисы – у многих афроамериканцев есть и индейская кровь. У меня есть ирландская и индийская. 

Продолжают ли идеи Малькольма Икс о личности, родине, идентичности оказывать свое влияние?

К сожалению, это не так. Лично на меня они идеи Малькольма оказывают исключительное воздействие, но общество в должной мере не оценило его. Наше поколение почитает его, но новое даже иногда не знает, кто он, что говорил…

Хотелось бы поговорить о теме Вашей диссертации. Какие аспекты исламского права и модернизма, по-вашему, наиболее непримиримы между собой?

Здесь уместно вспомнить последний аят суры ад-Духа: «О милости твоего Господа возвещай». Ни’мат, милость арабы объясняют сейчас как модернизм. Разве это не является самым большим противоречием? В нашем мире, кажется, модернизм и насилие являются братьями. Например, самые крупные войны, колониализм, Гитлер, Сталин порождены всяческими измами, и это они - измы модернизма. Коммунизм, капитализм, секуляризм – модернизм имеет 99 измов, в Исламе же есть 99 имен Аллаха. Аллах един, измы модернизма же подобны языческому пантеону. Своего рода собрание многобожия. Исходя из этого, противоречия с Исламом, по-моему, неизбежны. Измы модернизма некоторых мусульман отрывают от имен Ислама, а мусульмане и не осознают этого. Некоторые из измов модернизма заложены в именах Ислама.

К сожалению, у нас нет возможности поговорить об этом подробно. В заключении хотелось бы спросить, каким Вы видите будущее мусульман в Америке?

Мусульмане в Америке в будущем станут третьим после демократов-либералов и республиканцев альтернативным голосом. Через десять, двадцать, пятьдесят лет мусульмане вернутся к Исламу, противоречия между Исламом и культурой мусульман через одно-два поколения разрешатся. Всякого рода общества будут заниматься не только мусульманами, но и Исламом. У нас есть мусульманские школы, но они не соответствуют шариату, подобно этому.

Источник: www.dunyabulteni.net

Перевод: www.islam-portal.ru 







Возврат к списку