Исламские новости

4 Августа 2011

Хасан Тураби дал оценку арабским революциям

Хасан Тураби – один из самых известных современных исламских мыслителей. Его понимание Ислама характеризуется новаторством и поиском решения вопросов, которые ставит перед мусульманами современность. Для него также характерно то, что он не отделяет религию от политики, и является важной политической фигурой в Судане. Является автором ряда книг, в том числе толкования Корана «Тафсиру ат-таухиди».

Устаз, как Вы думаете, какая проблема самая актуальная в наши дни?

Мусульмане «сидят» на дарованном им великом благе, но сами не знают об этом. Они подобны людям, которые, сидя на сокровище, умирают с голода. Что же это за благо? Естественно, ценности Ислама и его мораль. Эти ценности и мораль в шариате выражены через различные символы. Мусульмане же, сосредоточившись на внешней форме этих символов, забыли об их смысле. Об этом я подробно писал в своей книге «Символы религии», как постарался сделать это и Али Шариати в своей книге «Хадж». Если мусульмане будут понимать истинное значение этих символических действий, которые они многократно совершают каждый день, то это сформирует у них особое сознание. Например, если они постигнут дух (рух) намаза.

Если мусульмане поймут, что коллективный намаз – это символ, сконцентрировавший в себе определенное понимание политики и общества. Например, общество может «внутри себя» выбрать кого-то имамом. В обществе нет протоколов и преимуществ – все стоят в одном ряду… Тасбих, который совершают по завершению намаза – это символ того, что общество должно размышлять, это не бездумное повторение сотни раз одного слова. Тасбих, в своей сути, это символ воплощения знания в жизнь. В арабском языке два этих слова – знание (ильм) и деяние (амаль) – являются разными версиями одной и той же группы букв, они этимологически связаны между собой. В корнях А-Л-М и А-М-Л всего лишь буквы Л и М меняют свое положение. Здесь можно увидеть указание на то, что знание является светом деяния, но без деяния знание не имеет никакого смысла. Если говорить образно, знание – это фары автомобиля, а деяние – сам автомобиль.

Мы, в первую очередь мировые исламские движения, из религиозных символов должны выработать новое понимание общества и политики. К сожалению, сегодня в исламских движениях мы видим определенную слабость. Если эта слабость будет преодолена, «Ислам», которого страшится Запад, может превратиться в умму, вызывающую страх у притеснителей. У одного французского дипломата я спросил, почему они, обладая превосходством в технологии и вооружении, боятся Ислама. Его ответ интересен. «Вы родились в аравийских пустынях вместе с новой религией и, оставаясь бедуинами, смогли дойти до Франции. Сегодня в глобализированном мире с новым уровнем знания и возможностей вы имеете большее. Например, вы знаете французский и английский языки. В будущем же вы можете пойти еще дальше, чем в первый раз», - сказал он. Такие опасения он выразил. Значит мы, обратившись к истокам, должны обновить себя.

Откуда названная слабость?

Исламские движения не должны делиться по этническим признакам. Следует выработать универсальные определения. Мы должны преодолеть разделение на турок, арабов, выработать язык, обращенный, прежде всего, ко всему человечеству. Мы должны обладать милосердием и перспективами, охватывающими и немусульман.

Второе, исламские движения должны сотрудничать. Каждый джамаат должен избрать себе совет - шура, а потом, собравшись вместе с другими движениями, совещаться между собой. Между тем большинство исламских джамаатов или привязаны к одному человеку, или находятся под контролем определенной группы. Т.е. управляются диктатурой или олигархией. Если исламисты сами таковы, то что они могут предложить в сфере политического фикха обществу, в котором живут, кроме деспотии или олигархии? Подробно этот вопрос я рассматриваю в своей книге «Политический фикх». Например, можем ли мы настаивать на том, что, так как это имело место быть в традиции, во всем исламском мире должен быть один халиф, и он должен быть из рода курайш? Если мы будем абсолютизировать подобные моменты, то как мы будем приводить это в гармонию в будущем? Совет – шура – не является совещательным органом, это орган, который сам принимает решения. Он не может быть поделен по племенному или половому признаку. Шура охватывает всех – и мужчин, и женщин, и молодых, и пожилых. Женщины в Акабе дали клятву нашему Пророку (с.а.в.), а во времена Усмана (р.а.) впервые участвовали в выборах во власть. Запад смог дойти до этого только тысячу лет спустя.

Проблемой является и отношения исламских движений с немусульманскими слоями общества. Так как у них нет культуры жизни в согласии, избавившись от деспотизма, они или начинают враждовать друг с другом, или становятся глашатаями сопротивления. Другой проблемой исламистов является отсутствие у них конкретных предложений и программ.

Принимая во внимание наличие такой слабости, как вы оцениваете Арабскую весну, начавшуюся в Тунисе и нашедшей продолжение в Египте?

Все правители арабских стран без исключения удерживаются у власти при поддержке глобальных сил. Почему? А потому что глобальные господа торгуют подземными и иными богатствами этих стран, пополняя свои карманы. Бен Али и Мубарак – самый наглядный пример этому. Без всяких зазрений совести они присваивали миллиарды долларов. Когда люди загибались от голода, эти правители пребывали в полном блаженстве. Эти правители, прикрываясь светскими, как в Тунисе, или религиозными, как в Саудовской Аравии, предлогами, лишили народ права выбора. Они так одичали, что стали вершить даже еще больше притеснений, чем те эксплуататоры, которым они сами служат.

Когда Запад потребовал у Мубарака заставить замолчать исламистские движения, Мубарак ответил: «Не беспокойтесь, я не только стеру их с лица земли – они не смогут найти прибежище ни под землей, ни в воздухе! В Судане я заставил их замолчать, оторвав им головы. Сейчас же они пытаются организоваться в Газе. Сейчас я установлю перед ними толстую стену, уходящую и под землю, и в небеса. Они никогда не смогут преодолеть ее». Один французский правозащитник поведал мне, что даже западные дипломаты содрогнулись от этих преисполненных высокомерия слов Мубарака… Народы восстали, чтобы избавиться от таких одичавших деспотов. Их действия хотя бы с этой точки зрения войдут в историю. Важно и то, что использовались мирные методы, потому что на мусульман притеснители всякого рода навешивают ярлык террористов. Китай в Восточном Туркистане, США – во всем мире проводят свою политику подавления под предлогом борьбы с терроризмом. Но когда арабские народы, не прибегнув к силе, совершили революцию, режимы не смогли использовать этот предлог. Но сейчас перед нами еще более сложное испытание…

Что за испытание, устаз?

Как я уже говорил, проблемой исламистов в частности и всех слоев общества в целом является то, что у них нет конкретных предложений и программ. После ухода деспотов, какой должна быть перспектива нашей культуры и какое сознание? Какой должен быть фикх в женском вопросе, в области экономики, сельского хозяйства, прав человека и политики? На эти вопросы мы не можем дать исчерпывающего ответа. Это положение, связанное с проблемой зрелости арабских обществ. Следует создать механизмы советов – шура, в которых будут участвовать все слои общества. Опираясь больше на свои ценности, а не западные, мы должны суметь создать такую демократию, которая создаст здравые основы для подотчетных правителей и не будет противоречить религиозным принципам.

У нас имеется соответствующий опыт. У нас есть опыт совместного проживания с немусульманами в мире, когда в обществе функционировало несколько правовых систем. Но и в шиизме, и в суннизме существует недостаток политического фикха, и исламские мыслители должны бы восполнить его. Если исламская мысль не обновит себя, она не сможет ничего сказать в политике и социологии народам мира. Поэтому мы должны собраться на основе сконцентрированного на единобожии взгляда на жизнь, на основе универсальных посланий Корана. По мере сил я попытался сделать это в своем «Тафсир ат-таухиди».

Наблюдая за ближневосточными революциями, мы стали и свидетелями разделения Судана. Вы, являясь важной политической фигурой в своей стране, мыслителем, как оцениваете последние события?

Разделение Судан, в своей сути, показывает, что политики насилия не оправдывает себя. С самого начала я был сторонником диалога с проживающими в Южном Судане христианами. Я старался разъяснить, что проблему невозможно решить с помощью оружия. Но, к сожалению, Умар аль-Башир вместо того, чтобы сесть за стол переговоров и поговорить о проблемах, настаивал на военных методах. Башир поступил так же, как и другие арабские диктаторы. Устроив резню в Дарфуре и воюя с южносуданскими христианами, он бросил Судан в объятия империализма. Силы Запада, с самого начала только и ждущие такого предлога, оказали поддержку христианам, что позволило Южному Судану объявить независимость. Если вы будете сражаться со своим народом, к сожалению, этому народу легко находится покровитель из ваших врагов…

Что Вы думаете о революции в Сирии?

Сказанное о Судане подходит и для Сирии. Сила всегда рождает противодействие. Но ситуация в Сирии отличается тем, что власть там принадлежит меньшинству. Режим не имеет даже более-менее здравой идеологии. Идеология Баас давно устарела. Суть дела в том, что США и Советы желали установление в регионе слабых правительств, чтобы обеспечить безопасность Израилю. Слабые правительства, которые могли бы подавлять исламские движения, представляющие настоящую угрозу сионизму. Т.е. режимы Египта, Иордании и Сирии… Режим Асада годами с помощью силы заставлял народ молчать. Но и народ в конце концов осмелел так, что стоял перед танками. Ради чего? Ради справедливости и свободы! Если бы Башар Асад сдержал свое слово провести реформы, дело не дошло бы до такой точки, но он, как и другие, предпочел сражаться со своим народом. Все мусульмане должны поддержать революцию в Сирии, как и революции в Йемене, Бахрейне и других странах.

Источник: www.agridahaber.com

Перевод: www.islam-portal.ru

Справка

Хасан Тураби (род. 1932) — духовный лидер Судана. В 1955 году – окончил юридический факультет Хартумского университета, в 1957 году – аспирантуру в Лондонском университете, а в 1964 году – в Сорбонском университете защитил докторскую диссертацию по конституционному праву. Вернувшись в Судан, стал деканом юридического факультета столичного университета.