Исламские новости

7 Октября 2011

Споры о «святой» светскости

Когда премьер-министр Турции призвал в Египте арабские страны к светскости, это вызвало большой резонанс в исламском мире, начиная с Египта и Туниса. Также это вновь активизировало споры о светскости и в самой Турции.

Хотя потом и выступили с заявлением, что это просто ошибка перевода, видно, что Эрдоган настойчиво проводит эту мысль. Это и не оговорка, и не ошибка перевода. Я не ставлю своей задачей выступить с обвинениями Эрдогану в том, что он «изменился» по сравнению с теми временами, когда критиковал светскость. Все знают, что думает по этому поводу премьер-министр. Изменился он или нет – это другой вопрос. Но этот спор приобретает особую важность для Турции в связи с тем, что готовится новая Конституция страны.

Одна из неизменных статей существующей Конституции – светскость. Сохранится ли она в новом проекте основного закона? Если сохранится, будет ли это какой-то новой трактовкой, противоположной нынешней? Какая это будет трактовка?

Оставим в стороне воплощение светскости на Западе, но каждый знает, что до сегодняшнего дня светскость в Турции воплощалась таким образом, чтобы создать непреодолимое препятствие перед всем, что призывает к Исламу, намекает на него, напоминает, пропагандирует его. В более ясных выражениях – помешать мусульманам осуществить свои относящие к Исламу желания, ограничить поле исламской практики и даже осушить источники Ислама.

Когда возникший на Западе конфликт между «церковью» и «королем» окончился победой последнего над папством, утвердилась такая практика, что за религией признали право на существование, если она не вмешивается в политику. Но желает ли наше общество продолжение воплощения в жизнь этой модели, которая была показана Турции за образец и навязана ей?

В результатетекущего тоталитарного и якобинского воплощения светскости в Турции утвердилось представление, что судья без платка может быть объективна по отношению к обращению истца, а судья в платке – нет. Это показывает, как был унижен Ислам.

Хотя вся нация доказывала, что платок является религиозной необходимостью, так как он не соответствует формату светскости, его не согласились принять.

Что может получиться, если в обществе, где у власти находятся мусульмане, особенно в Турции, отменить светскость? Некоторые, приводя в пример Османскую империю, утверждают, что здесь получат право проживания только те, кто попадает в категорию «немусульмане» (гайри муслим), а представители других религий и атеисты будут такого права лишены.

Если это действительно возможно, не правы ли те, кто выражает обеспокоенность?

Здесь возникает необходимость иметь представление о том, какую систему предлагает Ислам мусульманам. Хотят или нет понимать это оппоненты, это другой вопрос, но можно ли утверждать, что сами мусульмане в достаточной степени осведомлены в этом отношении? Часть мусульман единственной альтернативой видит халифат. Это же вызывает вопрос, какой халифат? Периода праведных халифов? Омейядов? Аббасидов? Образца империи мамлюков? Или Османской империи, которая на халифат не претендовала, пока не стала разваливаться?

Что еще более интересный вопрос, можно ли современных мусульман избрать кого-либо в качестве халифа? Если бы я был на месте Запада, я бы разрешил в исламском мире избрать одного в качестве «халифы». Я бы посмотрел, какие раздоры начнутся тут же среди мусульман.

Когда такой обладающий сильным авторитетом человек, как Эрдоган, рекомендует такой, хотя и «фараонской» по методам своего правления, но исламской по своей сути, стране как Египет, светскость, то массы могут воспринять это как осторожность. Что же надо сделать еще, чтобы убедить эти массы?

В прошлом месяце книга под названием «Спор Востока и Запада» (Doğu Batı Tartışmaları), в которой содержится переписка египетского философа Хасана Ханафи и марокканского Мухаммада Абида аль-Джабири, вышла в издательстве «Мана йайынлары» (Mana Yayınları).

Одна из тем, по которой проводится дискуссия, это «Ислам и светскость». Ханафи сообщает, что светскость, возникшая после Французской революции, оставляет религиозные дела церкви, государство же – политикам. Хотя Ханафи и не упоминает об этом, но с тех пор, как такой вариант светскости стали экспортировать в исламский мир, государство, как только чувствовало в этом потребность, вмешивалось в дела религии и всячески пыталось ограничить тех, чья душа болела за Ислам. И при этом оно не выносило даже малейшей критики, когда управление религиозных дел (Дийанат) пыталось протестовать против вмешательства государства в дела религии.

Светскость, которую Запад экспортировал за пределы западного мира, была самым сильным и безусловным оружием для уничтожения собственной религии того или иного государства. Надо ли идти далеко за примерами?

Ханафи пишет, что главной целью шариата является защита религии, как объективной истины, жизни, как неоспоримого священного права, разума, как основы для ответственности и спроса, чести, как неотъемлемой части человеческого достоинства, и имущества, как хребта существования. Все это в стране, где правит шариат, в исламском обществе является основными правами каждого человека, в том числе и немусульман. И Ханафи задается вопросом, предлагает ли светскость что-либо помимо этого?

Если светский режим подвергает наказанию того, кто, стоя на грани голодной смерти, совершил воровство, то в исламском праве не применяется наказание к тому, кто своровал по причине голода в обществе, где нет справедливости в распределении материальных благ. Поэтому страх сторонников светскости перед шариатом Ханафи объясняет тем, что они не поняли духа этого шариата.

Обращение людей к светскости западного образца Ханафи связывает с тем, что мусульмане, вместо того, чтобы совершать созидательные действия в отношении собственной идентичности, стали подражать Западу. «Ислам своей сутью и является светской религией, поэтому не нуждается в какой-то иной светскости, привнесенной из западной культуры», - пишет он. С этой его мыслью Джабири не согласен.

Джабири пишет, что высказывание «Ислам своей сутью является светской религией» не особо отличается от таких высказываний, как «Ислам – социалистическая религия», «Ислам – либеральная религия» и т.п. Поэтому «Ислам не нуждается в какой-то иной светскости, привнесенной из западной культуры».

Джабири придерживается того мнения, что понятие светскости в мир Ислама привнесли желающие избавиться от власти Османской империи ливанцы, Ханафи же считает, что сирийские христиане, обучавшиеся в западных миссионерских школах.

Считая светскость фальшивой идеей, Джабири жестко критикует ее. Он даже сообщает о необходимости уничтожения такого понятия из исламской мысли. Уподобляя связь мусульман (и даже людей других вероисповеданий, живущих в исламском обществе) с Исламом связи материи с духом, Джабири пишет, что Ислам являет собой фундамент существования.

Мы видим, что мусульмане, начавшие строить государства после хиджры нашего Пророка (с.а.в.), во времена Абу Бакра и Умара (р.а.) в значительной степени сформировали все государственные органы. Возникшая позже смута породила новую модель государства, и эта модель на протяжении тринадцати веков и функционировала в исламском мире. И нельзя говорить, будто те методы правления, которые начал экспортировать созданный на новых принципах после французской революции Запад, в большинстве своем были приняты исламским миром, а светскость, хотя по методам своего воплощения, хоть по содержанию была бы встречена благосклонно.

Невозможно думать, будто бы премьер-министр Эрдоган не знает, что своей рекомендацией светскости он вызовет споры. Можно ли высказать мысль, что он намеренно сделал это в преддверии формирования новой Конституции страны? Мы не знаем этого, но, по крайней мере, мне это не кажется невероятным. Если же это правда, то интенсивные споры только принесут пользу.

Сейчас же положение таково, что Гюлай Гёктюрк в своей рубрике в газете может написать «Я понимаю мусульманина, который хочет жить в стране, управляемой по законам Корана, но не нахожу это правильным». Но что будет с журналистом, которому вздумается написать: «Я понимаю того человека, который хочет жить в стране, управляемой по светским законам, но не нахожу это правильным»?

Нурай Мерт комментирует эти споры как «Проблема введения в оборот исламских принципов как щита политической законности». И никто не возражает ему, когда он выражает свою обеспокоенность развитием споров в этом направлении.

Такие понятия, как светскость западного типа или светскость восточного типа, как и говорит Джабари, все это фальшивые споры…

Какая необходимость проявлять обеспокоенность сторонникам светскости, во времена, когда живут «мусульмане», угрожающие тем, кто участвовал в заочном намазе джаназа по Бурханеддину Раббани? Главная проблема все же – будущее, которое предполагают мусульмане для других мусульман.

Кемаль Озер

Источник: www.kemalozer.com

Перевод: www.islam-portal.ru