Исламские новости

5 Июня 2013

Нет такой вещи, как Арабская весна – Тарик Рамадан

В своем интервью турецким журналистам профессор Тарик Рамадан рассуждает о той точке, к которой пришла Арабская весна, о европейских мусульманах и исламофобии.

В какой стадии находится сейчас тот процесс, который вы предпочитаете называть не Арабской весной, а Арабским пробуждением? Что сейчас происходит?

С самого начала я говорил о том, с какой точки зрения следует обсуждать те события, которые нам представляют, называя их Арабской весной или арабскими революциями. Я говорил, что это очень далеко от весны, да и сейчас не вижу никаких революций. К сожалению, все мои прогнозы оправдались. Это подтверждает положение в Тунисе, Египте, Сирии, Йемене, Ливии, Иордании и Марокко. Как мы наблюдаем, в действительности ничего не изменилось. Политическая ситуация беспорядочная и неопределенная. Не следует забывать и об экономике.

Если мы посмотрим хотя бы на ситуацию в Тунисе и Египте, то увидим, что сейчас ситуацию в этих странах стараются оценивать с экономической точки зрения. Положение критическое. Да, есть какие-то достижения, но распространение беззакония в Египте и Тунисе втягивает эти страны под контроль Международного валютного фонда. И это уже серьезнее, чем было раньше.

Какие тенденции прослеживаются у Арабского пробуждения? Есть ли у Вас какие-то прогнозы относительного его результатов?

Я думаю, никто не знает, к каким результатам приведет этот процесс, который обещает быть долгим. Очень долгим! Если говорить о сирийском вопросе, то, кажется, он очень долго останется без решения. Китай, Америка и страны Западной Европы будто договорились не приходить к какому-то соглашению относительно Сирии. Их устраивает, когда процесс продолжается в том же духе, что сейчас, без особого насилия. Поэтому у меня нет особых надежд. Сирия долгое время останется нерешенной проблемой Ближнего Востока.

Если говорить о роли молодого поколения в Арабском пробуждении, то ожидали ли они сами, что добьются таких результатов?

Мне кажется, что это движение началось без участия исламистов, его начали широкие народные массы вне какой-то идеологии или политических партий. Эти люди были сторонниками свободы и уважения. И они надеялись обрести именно это. Вместо этого их ждали разбитые надежды. Они думали, что их выступления откроют дорогу свободе и демократии. Действительность показала иное. Сейчас же очень важно, чтобы народ и все политические группировки поддержали бы что-то, что не противоречит системе.

Хотели ли бы Вы что-то сказать молодому поколению в такой ситуации?

Я думаю, их следует призвать к тому, чтобы интеллектуалы, студенты и народ вмешались в события, как часть меняющейся в этот миг истории – ведь требуется не только противостоять диктаторам. Вы можете устроить выступления против диктаторов, но следует интересоваться и реальными проблемами, видеть изнанку взаимоотношений политических сил – исламистов с одной стороны, сторонников светскости с другой.

В этой связи, какая, по-вашему, модель может быть наиболее подходящей с точки зрения создаваемых сейчас правительств Ближнего Востока, власти, совмещающей в себе приверженность Исламу и светскости? Если такая модель, конечно, существует…

Вы правильно сказали – «если существует». Потому что я не думаю, что должна быть только одна модель. Я думаю, что уважать следует принципы. Но единой модели нет. Не думаю, что такой моделью может быть Турция. Турция – это только одна реальность. Каждая модель создается из коллективной психологии, культуры, прошлого и памяти народа. Исходя из этого, египтяне должны создавать свою, наиболее соответствующую им модель. Если для каждой нации такая модель будет переведена на свой язык, на свое понимание общества, результаты могут быть интересными. Но такая модель не может экспортироваться. Можно делиться принципами, но нельзя экспортировать саму модель.

Если мы обратимся к теме исламофобии… После событий 11 сентября особенно в Европе и США растет недовольство присутствием в этих странах мусульман, распространяется исламофобия. Отражается ли это как-то на повседневной жизни европейских мусульман?

Если мы посмотрим на разные страны, то увидим, что популизм присутствует везде. С этой точки зрения, Ислам для Европы чужд и враждебен. Об этом и конце мультикультуризма следует поспорить. Я думаю, что так везде. Но на уровне простых людей, дальше от политической демагогии, мы должны признать, что люди более терпимы. По-моему, мы не должны уж слишком серьезно воспринимать все эти исследования общественного мнения. «73% французов, 68% англичан имеет проблемы с мусульманами». Сама формулировка вопроса приводит к таким ответам. В повседневной жизни же все обстоит более позитивно.

Что следует ждать от второго срока Обамы?

Мы очень надеялись на Обаму, но сейчас нам следует отказаться от идеализма в таких темах. В вопросах, связанных с государством, решает не человек, а система. Проблема в системе. Мы надеялись, что во второй срок своего президентства Обама станет более независимым, но, к сожалению, он не изменяется. С этой точки зрения, к сожалению, можно поменять президента Америки, но нельзя изменить систему.

В связи с исламофобией недавно велись споры и на тему того, можно ли ее относить к преступлениям против человечества.

По-моему, это слишком суровое определение. Мы должны быть очень осторожны в вопросе того, чтобы признать исламофобию преступлением против человечества. Преступления против человечества больше связаны с убийствами, членовредительством. А с точки зрения закона исламофобия является разновидностью расизма. Я думаю, исламофобию нужно выявить и дать ей определение. Отвергать и порицать. Мы должны найти путь борьбы с этой новой формой расизма против мусульман. Это истина. Мусульмане должны знать обо всем этом, но не должны забывать, что они являются гражданами. Мы не должны соглашаться с ролью жертвы. Должны быть гражданами. Мы должны бороться с исламофобией, понимая, что если она получит одобрение на Западе, это будет проблема не только для мусульман, но и для Запада в целом. Это положение, когда Запад впадает в противоречие. Это значит, что он предает свои принципы, проявляет непоследовательность. Т.е. расплачиваться за это будет сам Запад. И мы должны все вместе решать эту проблему.

В заключении хотелось бы спросить вот о чем: есть точка зрения, согласно которой историческое значение халифата «ностальгическое». Возможно ли возрождение халифата?

Это простое и романтическое решение для комплекса проблем. Они говорят об объединении мусульман под властью одного лидера. Проблема в том, что идеалистические решения иногда могут быть опаснее реалистических. Об этом можно говорить и в этом случае. Люди мечтают об этом, но это невозможно. Я думаю, мы, мусульмане, должны перестать быть излишне эмоциональными, мы должны стать в большей степени реалистами, знающими и терпеливыми. Мы нуждаемся в каком-то определении времени и будущего. Сейчас мы идеализируем прошлое, а будущее для нас – сон. Мы должны осознать настоящее и изменить будущее. Халифат же отличается от того, в чем мы действительно нуждаемся.

Пынар Кандемир

Источник: http://www.usasabah.com/

Перевод Гульсарии Ахметзяновой специально для Исламского портала