Исламские новости
22 Января 2022
«Почему я завидую мусульманам Африки?»
Есть один момент, которому я каждый раз завидую мусульманам Африки, когда оказываюсь на этом континенте, – чувствительность к намазу.
Меня восхищает, как в любое время и в любом месте они совершают омовение одним стаканом воды и становятся на намаз прямо там, где находятся - перед магазином, в котором они работают, в небольшой мечети, в месте для молитвы на обочине дороги, огороженном камнями. Где бы это ни было, если наступает время намаза, он немедленно совершается.
Я открываю здесь скобку, потому что, простите, но нельзя не упомянуть об одном обстоятельстве. Места для намаза огораживают камнями в качестве меры предосторожности для сохранения чистоты. Те, кто был в Африке, знают, что сходить по нужде, особенно если вы находитесь в пустыне, это проблема. Если поблизости нет туалета, то приходится уходить в сторону от людей и искать укромное место. Но вы не знаете, кто здесь проходил до вас и где справлял нужду. Поэтому место, предназначенное для совершения намаза, огораживают камнями. Караваны знают, что здесь чистое место для молитвы. Поэтому снимите обувь, носки и, стоя босым на земле Африки, без необходимости в молитвенном коврике, погрузитесь в окружающую красоту и спокойно совершайте молитву посреди пустыни, в ее величественной тишине.
Вернемся к нашей теме. Да, я снова в стране, в которой испытал зависть к местным жителям, в Чаде. Мы объезжаем деревни – трое путешественников из Турции, включая меня, и местный гид. Мы проехали более трех тысяч километров с запада на восток, не меньше.
Наша миссия ясна: действуя от лица благотворительной организации, мы определяем деревни, в которых нужно построить колодцы, а также проверяем источники воды, построенные ранее. Мы выясняем, есть ли проблемы с ними, нужно ли местным жителям еще что-нибудь, связанное с обеспечением водой, а затем садимся в машину и быстро направляемся в другую деревню.
Дорога свидетель, хотя поездка проходит довольно тяжело, я получаю невероятное удовольствие от нее. Не оставляя ни минуты нашего гида, я задаю вопросы, смотрю в окно и погружаюсь в бесконечность пустыни. Когда начинает темнеть, я замечаю большие костры в деревнях на обочине дороги. По моим предположениям, это местные жители пытаются согреться, так как ночью становится холодно.
Я спрашиваю нашего гида: «Что это за костры?» Он объясняет: «Это один из прекрасных обычаев этих мест. Почти каждый вечер дети в деревнях собираются в одном месте и читают Коран. Те, кто знает его наизусть, обновляет его в памяти, а кто может просто читать с листа, читают так. Но все они делают это вслух».
Я открываю окно, и это действительно так. В тишине ночи слышен гул голосов. Но даже при желании мы не можем остановиться – по крайней мере, до наступления темноты мы должны добраться до последней деревни, осмотреть колодец, поесть, совершить намаз и немедленно отправиться в обратный путь. Наконец, мы приближаемся к этому селению, но везде темно. Собственно, в Чаде электричество есть только в городах. Машина останавливается, я открываю дверь, но меня сбивает с толку голоса, которые я слышу в тот момент.
Из маленькой хижины, которая, как я предполагаю, является мечетью, слышны звуки поминания (зикр). Прихожане завершили ночной намаз и теперь возносят молитву (дуа). Когда мы приближаемся, они заканчивают и выходят встречать нас. Когда смолкают приветствия, объятия, восхваления Аллаха, я совершаю омовение и встаю на намаз.
После в темноте, где единственным источником света являются звезды, я продолжаю расспрашивать нашего гида, сидя на расстеленном прямо на земле на деревенской площади ковре: «Я слышал звуки поминания (зикр), но принадлежат ли местные жители к какому-либо тарикату?» Гид отвечает: «Да, здесь много последователей тариката тиджания. Это братство особенно влиятельно в Алжире и Марокко, но добралось и до этих мест. Кстати, старейшины в деревне приглашают нас завтра на собрание».
Наш гид объясняет: «Завтра состоится молитва (дуа) по завершению чтения Корана (хатм) тысячей хафизов в течение трех дней. Не хотите ли вы присоединиться?» Тысяча хафизов, за три дня, тысяча хатмов. Мы переглядываемся с товарищами, и наш ответ очевиден: «Конечно же, да».
У тунисского режиссера Насера Хемира есть фильм «Баба Азиз» («Дед Азиз»), действие которого происходит посреди пустыни. Утром следующего дня, идя по деревне, я вспоминаю последнюю сцену этой ленты. Как и в фильме, это будто место посреди пустыни, куда стекаются люди из самых далеких мест. Я словно в кино, в последний день той встречи.
Разница между фильмом и реальностью заключается в том, что время действия не ночь, а утро. Нас ведут в Большую мечеть, построенную из глинобитного кирпича и покрытую тканями. Внутри, кажется, еще больше народу, чем снаружи. Поскольку мы гости, нас проталкивают к самому началу, через ряды хафизов.
Между разговорами на местном языке я начинаю расспрашивать нашего гида, что происходит. Он рассказывает нам: «Такое собрание проводится каждый год в январе. Не в Рамадан, который является священным месяцем, а именно в январе. Это всегда было так, насколько мы помним. Так как эта деревня больше других, она выступает как центр. Когда приближается время собрания, по деревням расходятся гонцы, раздавая приглашения. Сюда прибывают тысяча хафизов, а вместе с ними еще 500 человек, которые выучили Коран только наполовину. Они прислуживают хафизам, когда те в течение трех дней читают Коран. Деревенские женщины заняты приготовлением еды, а эти помощники готовят места для сна. Три дня чтение Корана не смолкает ни днем, ни ночью. Если зажиточные люди не могут служить прибывшим, то они обеспечивают гостей едой или жертвуют деньги. Это как мобилизация, как праздник. И даже не как, а настоящий праздник. К основному мероприятию прибывают представители тариката тиджания из Марокко, Нигерии и Алжира. На четвертый день мероприятия возносится молитва (дуа) о стране, о мусульманской общине, о здоровье, благополучии, изобилии и благодати. К ней нередко присоединяются и представители власти, которые приезжают сюда вместе со старейшинами деревень».
Тут вокруг все начали поднимать руки для молитвы, из-за чего мы сразу прекратили вопросы. Как в самой мечети, так и снаружи слышны голоса «Амин», сливающиеся в единый гул. Кто-то закрыл глаза, кто-то плачет. Я тоже, с одной стороны, произношу: «Амин», а с другой – с восхищением наблюдаю за происходящим.
В этой небольшой деревне посреди пустыни я переживаю один из лучших моментов своей жизни. Я как будто попал в фильм. В фильм, где через пустыню проходят удивительный путь.
Автор: Бекир Арслан
Источник: https://www.gzt.com
Фото: pixabay.com
Перевод Гульсарии Ахметзяновой специально для Исламского портала
